Нет, ну реально же: голая логика. Где-то на генеалогическом
дереве рода Малфой, в самом начале, сидит какой-нибудь дядька,
родившийся волшебником в семье не волшебников, разве нет? Теорию
Дарвина как только не склоняли, отвергали, отрицали, мне, честно
говоря безразлично, но если брать её за основу, то я сомневаюсь,
что маги пошли от магических макак, а простецы от немагических.
Грубо говоря, разумеется. Получается чистокровные презирают магов в
первом поколении… потому что они ещё не перетрахались с другими
магами, и не нарожали кучу детишек, которые в свою очередь пошли бы
сну-снукать волшебников своего возраста, и так две-три
итерации.
А потом бац: молодой чистокровный род, ставший таким всего лишь
благодаря половым органам и системе репродукции человека. Им не
нужно было совершать подвигов, проводить могучие ритуалы, побеждать
на дуэлях или в битвах типа «королевская», да даже этих родовых
алтарей из фанона, которых в этом мире нет абсолютно (я, по крайней
мере, не слышал) — и то не нужно.
Пошарившись по поезду, больше не нашли ничего интересного. Разве
что встретили Нотта, перекинулись парой слов, а после него заметили
в углу тамбура жабу-ниндзя, по имени Тревор. Лохматая Гермиона,
похоже, после встречи с Избранным, забыла, зачем по поезду бродила.
Так что вздохнул, всучил земноводное Креббу, и пошли мы искать
«мальчика Невилла». Всё равно делать особо нечего, и время до
прибытия ещё есть.
Нашли. Парень сидел в одном из купе, и вид имел потерянный и
испуганный. Соседями его были две молодые индианки, которые трещали
без умолку. Кажется, я увидел на лицах своих сквайров тень боли
солидарности, да и сам что-то такое почувствовал.
— Добрый день, — кивнул я всем. — Драко Малфой, к вашим услугам,
это мои товарищи: Винсент Крэбб и Грегори Гойл.
— Падма Патил, а это моя сестра Парвати, — улыбается мне одна из
девочек, не дождавшись обязательного по протоколу представления
присутствующих со стороны единственного парня. Девочка кивнула и на
него. — Это Невилл Лонгботтом.
Да, да. Одно и то же, каждый раз. Но правила приличия — не хрен
собачий, а я, как бы, магический аристократ — нужно соответствовать
хотя бы по-минимуму. А то батя мозги сожрёт. Хотя это не особо
страшно, а вот осуждение мамы — это да. Нарцисса Малфой женщина…
неоднозначная. Большую часть времени спокойная, молчаливая, но если
что-то ей очень сильно не нравится, то она становится Цисси Блэк, и
в такие моменты лучше стоять по стойке смирно и кивать болванчиком.
Ну, или делать грустные, большие глазки, и держать их, пока маман
не начнёт таять и тискать.