— Да я ебу что ли!? Ты как, Егор? — Павел потрепал за
плечо тихо постанывающего друга.
— Вроде лучше. Уже не так больно…
Все его тело била крупная дрожь, глаза
слезились.
Паша, переборов отвращение и страх, снова посмотрел на
рану, в том числе на оголенную кость, которую теперь заливала
кровь.
— Болевой шок. Везти надо, пока не отошел, иначе загнется.
До кости зажарило…
— Но мы же… — Мишка даже не договорил, как друг его
перебил.
— Похеру, ведите его в машину, я пока прогрею. Только не
вздумайте ему на верх ничего надевать!
***
У заведенной машины стояли все друзья, Егора уже усадили.
Ксюша отпаивала себя корвалолом, будучи на нервах, и с искренним
негодованием смотрела на дрожащего от холода и курящего
Пашу.
— Чего ждем-то? Поехали уже!
Но ее никто не слышал. Голос заглушали тревожные мысли.
Тогда она подошла к парню и взяла за запястье.
— Паш!
Парень, словно пробудился, резко отстранившись от девушки,
и уставился на нее.
— Что? Я уже третий десяток — Паш!— рявкнул он.
— Не надо на меня орать! Лучше Егора быстрее отвези!
Успеешь еще накуриться!
Он сначала усмехнулся, сделал короткую затяжку, протер
лицо ладонью и, скривившись, сорвался.
— Нет, ну ты совсем ебанулась!? Если ты не обратила
внимания, то сейчас немного холодно!
Ксюша продолжала с едкой обидой смотреть на Пашу, Миша же
глянул в телефон.
— Уже двадцать четыре.
— Вот, слышала? Хочешь, чтобы у этого ведра с болтами
движок еще стуканул? Извините, блять, это не царская карета,
хлестнуть поводьями будет мало! Да, понимаю, надо. Даже очень надо,
но придется подождать!
Девушка поникла, притихла. Она поняла суть эмоционального
срыва. Теперь это ведро с болтами казалось ей единственной надеждой
на помощь её парню. Хотелось даже извиниться перед Пашей, но
принцип и жгучая до слез обида, не позволили этого сделать. Это
один из тех наглядных случаев сравнения, когда гордость при
необходимости можно засунуть в задницу, Гордыня же засунет в
задницу тебя.
Миша с бутылкой ликера и пачкой обезболивающего залез
назад, где сидел Егор, привалившись боком к сиденью.
На очередной затяжке Павел обжегся, чертыхнулся и выкинул
окурок, сразу же закурив следующую.
— В общем, отвезем его и постараемся быстрее вернуться.
Баню больше не трогайте, закройте только, чтобы за ночь не замело.
Запритесь в доме и ложитесь спать, понятно? Утром поедем в Нижний,
по дороге Егорку навестим, остальную одежду принесем, ну и
пожрать.