— Я с вами поеду! — тут же вмешалась Марина.
Другие девушки хором ее поддержали. Ксюша говорила про то,
что Егор ее парень, да и Паша для Олеси был не «кто-то
там».
— Да нахер вы мне нужны там!? И так места мало. Слушать
еще вашу болтовню…
— Паша, — Марина прижалась к брату и заговорила тихо,
жалобно, — не оставляй меня с ними, пожалуйста.
Вобрав в грудь побольше воздуха, он посмотрел в глаза
сестре и по итогу просто выдохнул.
— Ладно, садись вперед, — он выкинул окурок и прошел к
машине, сопровождаемый обиженными взглядами остальных девушек, —
все, мы поехали, а вы тут нужны, присмотрите за домом. Через
час-полтора вернемся.
Хлопнули две двери — пассажирская и водительская. Под
колесами хрустнул свежий снег, Логан сначала дернулся, потом поехал
уже более плавно до перекрестка и развернулся. Паша лишь мельком
посмотрел на девушек из окна, когда проезжал мимо них. Девчонки
остались, провожая удаляющийся автомобиль встревоженными
взглядами.
Когда Логан уже не было видно, продрогшие на морозе
девушки пошли обратно к дому. Предварительно Олеся погасила в бане
свет и закрыла ее. Удерживая закрытую дверь за ручку, девушка вдруг
прислушалась и навострилась. Там, в чреве темной бани…
Ей показалось, или это был приглушенный звук, похожий на…
чавканье?
В любом случае, открывать эту дверь она не собиралась и
пошла к дому. Проходя мимо мангала, где поверх остывших углей был
небольшой слой снега, она остановилась. С тоской осмотрев уголок,
который совсем недавно кипел жизнью и весельем трех друзей, Олеся
выдохнула облако густого пара и поспешила в дом. Всё вокруг
казалось каким-то неуютным, неприятным.
Еще в сенях она услышала, как Ксюша говорит с кем-то по
телефону.
— Да, прямо до кости, блин! Я сама не понимаю, как это
случилось, нормально все было! Да, мам, давай я потом перезвоню,
как мальчики вернутся. Алё? Слышишь?
Девушка посмотрела на экран, вызов оборвался. Олеся
присела рядом с подругой, взяла свой телефон.
— У тебя тоже нет связи?
Ответом им стал завывающий за окном ветер, погода совсем
испортилась за последние полчаса. Словно сама природа волнуется,
предупреждает, чувствуя что-то враждебное и зловещее, находящееся
за гранью привычного, понятного. Как будто помимо той тучи, которая
заволокла небо, надвигалась совсем другая… иная. Темнее самой
бездны, неправильная. Таких туч быть не должно, но они есть, и
попадать под те осадки, которые они извергают — крайне
нежелательно. А если приглядеться, то это и не снег
вовсе…