И тут я увидел её. Таня шла летящей походкой
по аллее, освещённая солнцем, и сама, казалось, светилась. Сегодня
её волосы были распущены и мягко колыхались в такт шагам. Я встал и
направился навстречу, сразу остро пожалев, что не купил цветов.
Если бы она не захотела нести их домой, то всегда бы смогла
выкинуть, верно? Таня улыбнулась мне:
– Привет, Стас! Давно ждёте?
– Доброе утро. Вы очень точны. Это я пришёл
слишком рано, зато насладился свежим воздухом. В квартире, которую
я снял окна выходят на юго-восток, и такая духота!
– Вы ведь говорили, что приехали
ненадолго?
– Ну, похоже, придётся задержаться.
Мы шли рядом по аллее, и я с мучительной
неловкостью думал, что сказать. Надо узнать, живёт Таня в том доме
или была там по делу. Я не мог сообразить, как лучше спросить.
Последнее время я проводил исключительно в мужской компании, с
девушками почти не встречался, да и был это весьма печальный опыт.
Я так и не понял, что во мне не так, кроме внешности, конечно, но
ни для одной из девушек, которым я назначал свидания, я не оказался
достаточно хорош. А эта невероятная красавица вообще казалась мне
существом из другого мира, и я не мог понять, что она делает здесь,
рядом со мной. Мне хотелось завести лёгкий непринуждённый разговор,
но я совершенно не представлял о чём и чувствовал, как медленно
начинают пламенеть уши, а затем и всё лицо охватывает жар. Я не мог
даже сосредоточиться на том, чтобы придумать тему для разговора, и
только представлял, как нелепо и смешно я сейчас выгляжу со своей
деревянной походкой и багровой физиономией.
– Скажите, Стас, – вдруг спросила меня Таня, –
вы действительно хотите посмотреть город или предпочли бы
прогуляться по парку?
– Если честно, лучше просто погулять, – с
облегчением ответил я. – Жарковато для экскурсий.
– Тогда пойдём в парк, – сказала Таня, как мне
показалось, тоже с облегчением. – Там, кстати, и не так жарко: от
реки тянет прохладой. Расскажите о себе.
В моей жизни была только работа, а о ней я,
понятное дело, рассказывать не собирался. А о чём ещё? Пришлось
начать издалека. Мама растила меня одна. Когда она умерла, меня
взяла бабушка. Старая и больная, она не могла справиться с
пятнадцатилетним оболтусом. Мы часто ругались, и она пристроила
меня в интернат. Ребята меня почему-то сразу невзлюбили, дразнили,
колотили, близко я ни с кем не сошёлся. Потом армия, десантные
части. Там я почувствовал наконец уверенность в себе, нашёл друга.
Ну а когда отслужили, он позвал меня с собой, вот я с ним и
работаю. Работа разъездная, нигде подолгу не задерживаемся.