Марина извивалась под ним, царапая его спину и плечи, порывисто двигалась навстречу, а потом ускользала. Он катались по кровати не то борясь, не то стремясь познать все позы разом, а потом хватали воздух опухшими губами, не в силах разжать объятия. Спина у Арата была исцарапана в кровь. На плечах виднелись полукруглые кровоподтеки от ее зубов. А на бедрах Марины наливались багровым следы его пальцев.
"Слава Богу, что Георг этого не увидит, – думала она, лениво водя пальцем по плечу монгола. – Алекс, правда, орать будет, но уж он-то меня поймет".
Арат же, сжимая свою Звезду в объятиях, лишь вдыхал ее запах, уткнувшись в густые и светлые волосы. Рассматривал их, снова и снова удивляясь. Маринина светлая грива была необычной. И дело не в масти, светло-русой, пшеничной. Каждая волосинка на ее голове имела свой цвет. Будто лес или поле, где каждая травинка уникальна. Вот темная былинка, вот кипенно-белая, а рядом цвета темной охры. Разглядывать эту картину он мог бы часами, находя в этом странное умиротворение, словно глядя на воду. И глаза ее: если смотреть в них так близко, что слышно дыхание, можно увидеть и льдинки, как в замерзающем на лютом морозе роднике. Темный ободок колодца, корочка тонкого льда, иголочки инея и свет самого родника. Или тьму – это как повезет.
Его ревность немного утихла, как змея, притаилась под камнем. Он понимал, что проще не стало. Наслаждался каждой секундой рядом с ней, но в душе уже знал: расставание их неизбежно.
Она – и его, и чужая. Ничего не изменилось. Она уйдет, улетит как журавль – и Георг посадит ее в самолет рядом с собой. Георг будет держать в своей большой руке ее тонкие пальцы. Что еще будет делать ненавистный ему алмазный король, Арат предпочитал не думать.
Сегодня он сделал господина миллиардера по всем фронтам. И женщину его украл, и сделка века сорвалась не без его помощи. Но завтра… завтра все изменится.
Он думал: не выпустит ее из постели всю ночь. Думал, будет любить ее до беспамятства. А вышло так, что они даже до душа не доползли, уснув, переплетясь руками и ногами. Бессонные ночи, нервы, бешеный ритм жизни – и такое спокойствие, когда они рядом и вместе. Оба спали как дети – крепко и без сновидений, кажется, даже не шелохнувшись.Марина чудом проснулась первой. Приоткрыла глаза, счастливо улыбнулась: он рядом, ее Соболь — это реальность. Спит так тихо, даже дыхание едва слышно. Невозмутимый. Спокойный. Непостижимо сложный, как весь мир Азии. Выбралась из-под его руки, пробежала на носочках в ванную комнату. Она же уснула, не умывшись, не сняв макияж. Похожа на безумную панду! Незачем ему видеть ее такой.