Телефон запаролен, но Арат вдруг вспомнил, что с самого первого гаджета у них сестрой были одинаковые графические ключи – кораблики с парусом. И она это знала. Открыл месс, обнаружил: его просмотрели. Да что же такое! Он ощущал себя в стане врага, заброшенным без подготовки агентом – в своей собственной семье! Противно. Пароль поменял, забрал завтрак у постучавшего в номер официанта.
Пришло сообщение из диспетчерской службы аэропорта: рейс в Мурэн планировался на 18 часов. Отлично. Они все успеют купить, а он не прибьет этих двух лисиц и не закопает их в сугробе. Впрочем, закопать хотелось лишь одну. Сол хватит и подзатыльника, она явно в их паре ведомая.
Заставил себя поесть, упал на кровать и уснул, предварительно поставив будильник. У него еще было тридцать отличных минут.
Отключился мгновенно. Ему снилась, конечно, Марина. Все эти дни он ужасно скучал.
Дверь номера открылась тихо, словно бы даже робко, и вошла она совсем такая, как тогда, в снегопад – веселая и румяная, немного растрепанная, не сводящая с него сияющих глаз. Он хотел что-то сказать, подскочить и обнять, но не смог. А она улыбнулась.
Как Арат обожал эту улыбку, такую искреннюю, настоящую! Марина приложила точеный свой пальчик к губам, словно призывая молчать. Тихо опустилась на постель с ним рядом. Поцеловала в щеку, коснулась губами губ. Что-то в ней было иначе. Смутно-тревожное. И все же пришла. Вернулась, наплевав на всех алмазных королей этого мира, к нему.
Тихий звук расстегиваемой молнии на утепленных штанах. Ладонь скользнула под резинку белья, захватывая в кольцо крепких пальцев его возбуждение. Конечно, он был возбужден. Как и всегда – достаточно одного только взгляда на нее, вида, запаха. Стоп, запах! Уверенно двигавшаяся в его штанах рука была не такой. Все иначе. И особенно запах: Марина никогда так не пахла – слишком сладко, даже приторно. Женщина в его постели – не Марина.
И он молниеносно проснулся.
Прямо перед его лицом отчетливо вырисовывалось круглое женское лицо с темными раскосыми глазами, подведенными широкими черными полосками – словно боевая раскраска индейца. Губы покрыты таким беспощадно-толстым слоем алой помады, что казалось, тронь – и краска стечет прямо на пол. Все находилось так близко, что Арат успел пристально разглядеть, прежде чем его захлестнула холодная ярость. Никогда в жизни он еще так не злился.