— Семён Игоревич велел показать тебе
процесс сушки, — сказал Матрос.
— Зачем?
— Не ко мне вопрос, я лишь выполняю
приказ. Пошли.
Странные идеи у Дряхлого. Мне уже
доводилось видеть, как сушат тварей. Сначала Старшина, потом
редбули продемонстрировали всё в мельчайших подробностях. Но,
видимо, на ферме это происходит как-то иначе. Хорошо, посмотрим,
всё равно мне здесь ещё двое суток топтаться.
Мы прошли к широкой хорошо освещённой
площадке. Справа стояли два длинных стола из нержавейки, мои
сокамерники уже заняли позиции рядом с тесаками в руках. Возле
узкого прохода, перекрытого металлической плитой, расположились
двое фермеров. Кто бы не прошёл через проход, он сразу попадал в
тесную клетку. Рядом находился цилиндрической формы агрегат в
паутине пластиковых трубок. Каждая заканчивалась длинной иглой.
Стационарный нанокуб.
Матрос кивнул:
— Начинайте.
Плита отъехала в сторону, открывая
проход в яму. То, что это именно яма, сомнений не возникло. Звуки и
запах, рванувшие изнутри, иных мыслей не навевали.
Некоторое время ничего не
происходило. В открывшемся отверстии мелькали тела — сплошное
мельтешение тел. Показалось или нет, но я заметил несколько
детёнышей. Господи, они здесь ещё и размножаются! Если кого-то до
сих пор интересует вопрос, есть ли жизнь после смерти, то вот он
ответ: есть. То, что когда-то было людьми, умерло и возродилось в
бесенячьем обличье. Трижды правы те, кто утверждает, что ад
находится на земле, а я теперь даже знаю, в каком именно месте он
находится и как точно этот ад называется.
В проёме показался язычник. Он вошёл
пригнувшись, опираясь передними лапами об пол, осмотрелся. Я
приготовился услышать визг и приоткрыл рот, чтобы снизить давление
на перепонки, но язычник лишь клацнул зубами и, выпрямившись,
шагнул в клетку. Взгляд безвольный и не враждебный, хочешь —
подойди и погладь, не укусит. Фермеры, ничуть не боясь, нацепили
ему на запястья и лодыжки кандалы и закрепили на прутьях
клетки.
Плита вернулась на прежнее место,
перекрывая проход, и язычник как будто проснулся. Забился в
истерике, взмахнул лапами. Но цепи держали крепко, не вырвешься.
Когда он осознал это, резко плюнул языком в фермера. Костяная
бритва пролетела сквозь прутья решётки, нацеленная в лицо. Фермер
как будто ждал удара. Сместился в сторону, перехватил язык рукой и
дёрнул на себя. Язычник заверещал, а фермеры споро принялись
втыкать иглы ему в вены. Цилиндр загудел, заработала центрифуга,
выкачивая кровь из твари на живую.