Въехав в рощу, Рю кое-как сполз с коня и накинул повод на ближайшую ветку. К счастью, по роще протекал небольшой ручеек, и Рю, упав рядом с ним на колени, плеснул себе холодной водой в лицо. Он делал это до тех пор, пока дыхание не успокоилось и сердце перестало как бешеное стучать в груди. Тогда юноша позволил себе упасть спиной в мягкую сочную траву и снова подумать о будущем.
У него был план, который он продумывал не один месяц перед церемонией. И у него было все необходимое для воплощения этого плана в жизнь. В седельных сумках у него была карта, а на ней — дорога до Карота, главного порта страны. В Кароте всегда много кораблей. Наверняка найдется капитан, который согласится взять к себе лишнего матроса. И когда корабль причалит в порту на Континенте, новая жизнь Рю действительно начнется. «Вот тогда-то и будет время паниковать, — попытался успокоить себя юноша, — а пока ты знаешь, что делать».
В конце концов, ему удалось восстановить дыхание и отделаться от удушающего чувства страха, но он решил остаться в роще еще ненадолго. Над его головой шелестели ярко-зеленой листвой камфорные деревья, небольшие яркие птички перелетали между ними туда-сюда, а еще выше по небу неспешно ползли маленькие белые облака. Эта умиротворенная атмосфера вкупе с полуденной жарой и пережитым стрессом разморили Рю, и он сам не заметил, как задремал, прикрыв глаза рукой.
Поглощенный переживаниями, Рю не заметил, что все это время за ним наблюдали. Впрочем, возможно, даже заметь он сидящую на одной из низких веток белую птицу, то не придал бы этому значения. Но если бы юноша разбирался в птицах чуть лучше, он не смог бы не обратить внимания на странности в ее поведении. Сокол, а это был именно он, — не та птица, которую часто можно встретить в тени деревьев. Но еще более странным было то, что сокол неподвижно сидел на ветке и смотрел на Рю, и пока тот пытался справиться с неожиданным приступом паники, и когда он задремал на залитой солнцем поляне. Птица улетела лишь тогда, когда юноша, проснувшись, снова двинулся в путь.
Конь под ним шел неторопливым шагом, так что Рю почти не думал о езде. Юноша безмятежно сидел в седле и любовался окрестностями, ведь в прошлом ему лишь несколько раз удалось выбраться из столицы, и умиротворенный сельский пейзаж был в новинку. Его восхищало то, как неторопливо и спокойно шла жизнь сельских жителей: день начинался всегда с первыми лучами солнца, завершался с его заходом и состоял из ежедневной тихой рутины; на эту рутину не влияли ни смены императоров, ни придворные дрязги, ни политические перевороты. Несколько минут назад Рю притормозил несущегося галопом коня, и теперь, освеженный быстрой ездой и прохладным ветром, с силой бьющим в лицо, давал отдохнуть и себе, и животному. Уже сегодня он рассчитывал добраться до Карота, а ведь с тех пор, как он покинул столицу, прошло всего четыре дня. Столь успешное продвижение вкупе с окрестными красотами и невероятным чувством свободы делали настроение Рю необычайно хорошим, и он, сам до конца не осознавая этого, чуть улыбался.