- 204й, я 208й, а где полоса? - задал такой странный, но вполне
логичный вопрос Марик.
- 207й, рули за мной на минимальной скорости. Сейчас появится, -
ответил ему Гусько.
- Выруливаем, 206й, - дал мне команду Паша. - Не торопись, а то
я не вижу впереди ничего.
Так мы медленно, иногда останавливаясь, но подрулили к полосе.
Гусько дал команду взлетать по одному и от самого торца полосы,
чтобы иметь больший запас для разбега.
- Окаб, 204й, на полосе видимость 600. Много пыли. К взлёту
готов.
- 204й, группе взлёт разрешил.
Не видел я, как разгонялся Гусько. Даже форсаж в такой пылевой
завесе не высмотрел.
Очередь дошла и для Менделя, который начал включать форсаж чуть
ли не на самой рулёжке. Взлетать нужно быстрее, чтобы не
растягиваться по всему Афганистану и не собираться потом где-то над
горами.
Я вырулил на полосу, проконтролировал все параметры, обороты
вывел на максимал и... включение форсажа.
Резкий толчок и вот я уже несусь по полосе готовясь, поднять
нос. В эфире что-то невнятное говорит руководитель полётами, но его
слова постоянно зажёвываются. Кто-то выходит с ним одновременно на
связь.
- Запретил! Запретил! - прорывается крик руководителя.
- 823й, занял исполнительный, контрольное висение, взлёт, -
звучит в эфире медленный и лаконичный голос.
Моментально оцениваю ситуацию, что самолёт уже не остановлю.
Скорость на приборе уже 300.
И впереди, словно Летучий Голландец, силуэт Ми-8 строго на
осевой линии. До него метров 500.
- 206й, катапультируйся! 823й, покинуть вертолёт!
Первая мысль была педалями изменить
направление, уйти с полосы и прыгнуть. А вокруг ничего не видно, и
в 500 метрах от полосы минные поля.
Значит, остаётся только перелететь
стоящий на полосе вертолёт. Педалями держу самолёт по прямой, чтобы
не потерять драгоценных единиц ускорения из-за изменения траектории
разбега. К горлу подкатывает ком и, кажется, начинаю что-то орать
не своим голосом.
Начинаю тянуть на себя ручку и резко
отрываюсь от полосы. Вот они мгновения, которые кажутся
бесконечностью. Приёмник воздушного давления, вынесенный впереди
фюзеляжа, устремляется в небо, словно протыкая пылевую
завесу.
Краем глаза вижу, что прошёл в метре
от несущего винта этого... чудака. Но это не всё.
Тут же слегка отдаю ручку от себя,
чтобы не произошло сваливание. Касаюсь основными стойками полосы.
Перескочил! Давно так не нервничал, а ещё взлететь надо.