— Отлично, тогда моя сверху, — ни капли не расстроившись
произнёс Гарри и скинув верхнюю одежду, бодро вскарабкался по
лестнице с прихваченной по пути из сундука пижамой. От пола вполне
ощутимо веяло холодком и было просто прекрасным, что не пришлось
просить поменяться. Уже сверху Гарри пожелал тому спокойной ночи и
быстренько переодевшись в обыкновенную магловскую пижаму с
изображённым на груди мотоциклетным двигателем и штанами в клетку
забрался под одеяло.
— Вон он, смотри!
— Где?
— Да вон, рядом с высоким парнем в синем.
— Это который в очках?
— Ты видел его лицо?
— Ты видел его шрам?
Вот было то, что преследовало Гарри, куда бы он не пошёл.
Поначалу присутствие рядом исполняющего свои обязанности старосты
хоть как бы то ни было сдерживало. Но вот стоило им во всем
разобраться…
На то, чтобы разобраться и запомнить все хитросплетения и
переходы, им потребовалось что-то около четырёх дней. Гарри,
правда, справился уже за первый, но решил не выделяться, да и
спокойнее.
Прошли назначенные в расписании на каждый вторник занятия по
гербологии, имела место быть история магии, на протяжении которой
Гарри совершенно беззастенчиво медитировал. Вчера у них была
астрономия, а это значит, что выспаться толком никто из них так и
не сумел. Правда от медитации, в отличии от сна, было куда как
больше пользы. Заработал баллы за устный ответ на заклинаниях и,
как и просил его профессор, облажался на трансфигурации. И вот уже
почти сутки как оставался без палочки. Прямо при МакГонагалл её
буквально испепелил. Сымитировал магический взрыв. Зола только и
осталась. Профессор лишь губы поджала. Сосед по парте шокировано
пожалел, ещё несколько однокурсников сочувственно покивали. На том
и разошлись, Гарри к Флитвику, об успехах докладывать. МакГонагалл
к директору на работу Олливандера жаловаться.
В четверг состоялось первое и пока что единственное занятие по
ЗОТИ. И занятием его можно было назвать с огромной такой натяжкой.
Всё одно что сову на глобус натягивать.
Не занятие, а юморина какая-то. Увы и ах, но ничего иного им,
судя по всему, не оставалось. Тюрбаноносец, как очень быстро
окрестили за глаза студенты занявшего в этом году пост
преподавателя защиты от тёмных искусств, вечно заикался, порой до
такой степени, что от слова и вовсе не более слога оставалось, и
понимайте лекцию как можете, а ещё от него воняло. Жутко,
непотребно, чеснок, непонятный, словно бы спёртый чем-то смрад.
Одним словом, непередаваемое амбре. Как следствие на первые две
парты никто не стремился. И даже главные заучки и прочие ботаники
делали всё, чтобы находиться от преподавателя на максимально
возможном от него расстоянии.