Вот там парни накаченные и силой не обделены. А ты попробуй
куски мрамора поворочай. Я как-то помогал эти каменюки разгружать,
наш взвод привезли в помощь на разгрузку в одну мастерскую. А всё
потому, что у взводного сын в этой мастерской скульптурой
занимался. У меня чуть пупок не развязался, а ведь слабым я себя
никого не считал...
Я оборвал мельтешащие мысли и уставился на себя в зеркале. Какой
взвод, о чём я вообще думаю? Я граф, меня не могли заставлять
таскать камни для какой-то мастерской. Или могли? Выскочив из
гардеробной, я сел на кровать и обхватил руками голову. Если совсем
недавно в ней не было ни одной мысли, прямо вселенская пустота, то
сейчас мыслей было слишком много. Самое отвратительное заключалось
в том, что эти мысли противоречили тому, что я уже о себе знал и
видел вокруг.
Чтобы от них избавиться я открыл тумбочку и принялся перебирать
содержимое. Пара чистых блокнотов, один заполненный рисунками и
куча карандашей.
Тихон, похоже, уехал за завтраком вместе с Аристархом в
неведомый город. Или же на кухне кончилась вся готовая еда, и он
решил её быстренько приготовить. Но в этом случае, получается, что
гости дорогие сожрали всё приготовленное. О чем, в таком случае,
повар думал? Или привык, что Евгений Фёдорович нектар у муз
выклянчивает и тем сыт? В рыло пойти ему дать, что ли. Вчера мне
ужина не хватило, сегодня завтрака. Какой-то заговор против
графского внука в доме организовался.
Желудок выдал очередную руладу, и я принялся листать блокнот с
рисунками, чтобы попытаться насытиться пищей духовной. Пока Тихон,
видимо, с боем вырывает последнюю плюшку из загребущих рук
стряпухи, надо было себя чем-то занять.
В основном это были портреты разных девушек. Парочка из них была
обнажена — они были нарисованы по пояс, и их платья словно случайно
сползли с плеч, обнажив грудь. А ничего так. Я, оказывается, не был
чужд прекрасного во всех его проявлениях. Вот эту я знаю, это
молодая горничная, которую я видел вчера, когда меня Тихон сюда в
комнату практически на себе тащил. То-то она так на меня смотрела.
Наверняка ещё попозировать хочет. Так я не против, только голова
заживёт, а то весь процесс, хм, позирования может испортить. Думаю,
вот здесь на кровати она будет прекрасно смотреться. Подняв
карандаш я посмотрел поверх него. Карандаш словно разделил попавший
на него солнечный лучик надвое, и я действительно словно увидел
перспективу. Да, определенно, здесь она будет смотреться просто
волшебно. Полностью обнаженная, ух-х.