— Никогда не думал о твоей учебе в таком ключе, — граф
остановился, я был вынужден встать рядом. — Ступай в дом, Женя.
Тебе сейчас не нужно долго на морозе находиться. А я отъеду с Ямск.
Как бы то ни было, но дела клана ждать не могут. Обедай без меня, я
поем в городе.
Он повернулся и направился к ожидающему его довольно вонючему
автомобилю. Чем-то этот монстр Роллс-Ройс напоминает, такой же
неповоротливый, солидный и статусный. Наверное, не слишком на нём
погоняешь. С такой машиной иногда действительно лучше на лошадях
передвигаться, быстрее будет. Как вспышка промелькнули в голове эти
мысли, оставив после себя боль. Да сколько же это будет ещё
продолжаться?
Словно почувствовав моё состояние завозился котёнок.
— Тише, маленькая, всё нормально, — я погладил её по шелковистой
шерстке, уговаривая при этом вовсе не рысь, а себя. Хотя я
абсолютно точно осознавал, что то, что со мной происходит, очень
далеко от понятия «нормально». — Пошли жрать. На пустой желудок
какие только мысли в голове не появляются.
Прежде, чем обедать, я решил покормить котёнка. Благо, свежее
молоко привозил веселый молочник, изрядно обогатившийся на продаже
телеги с лошадкой.
Моя мелкая рысь была не голодна, к тому же лакать она всё ещё не
умела. Ела с пальца, но не так жадно, как в тот первый раз, когда
мне пришлось ей молоко добывать из кобылы.
— Так, похоже, ты не голодна, дорогая моя, — я уже хотел убрать
миску, но тут эта пушистая зараза оттолкнула лбом мою руку, окунула
мордочку в молоко и громко фыркнула.
Брызги молока полетели во все стороны, в основном на меня. Я
крякнуть не успел, как снова раздалось:
— Фр-р-р, — я в это время слегка наклонился, потому что мне
показалось, что кошка надувает из молока пузыри.
— Так, в этом доме есть соска или нет? — медленно приговорил я,
вытирая молоко с лица и рассматривая молочные пятна на рубашке.
Я убрал миску с молоком, оттащив от неё сопротивляющегося
котенка. Это пушистое недоразумение пыталось цепляться ещё
некрепкими, тонкими, но довольно острыми коготками в пол, а когда я
поставил миску на стол, заныла так жалобно, что у поварихи сердце
кровью начало обливаться. При этом она весьма недобро посмотрела на
меня, сжимая в руках половник.
— Не делай так, — я прислонил палец ко лбу этой маленькой
шантажистке. В ответ она попыталась оскалить зубы, прижала огромные
уши с забавными кисточками и зафырчала. — Вот же Фыра какая, — я
усмехнулся. — Так и буду тебя называть, Фыра. — Я поднял её и
попытался засунуть в корзинку, но тут мелкая совсем выпряглась. —
Ай, какая же ты царапучая. — Я отпустил Фыру, и принялся
разглядывать длинные узкие царапины на руках. — М-да.