Вода замочила края юбки. Бейка нагнулась, выжимая подол, я не
сводил с нее взгляда. В закатных лучах спешащего за горизонт солнца
она была женственна, как никто другой. Если бы только еще не эти ее
стальные перчатки с выдвигающимися когтями…
– Чего застыл, рядовой? На мне узоров нет, цветы не растут.
Идешь?
Раскачивая бедрами, она раскинула руки, словно желая поймать
идущий ей навстречу ветер.
Мы дошли через полчаса, промокшие до нитки.
Толпа журналистов, жаждущих моей крови и признаний, штурмовали
ворота не хуже вражеских дронов.
Девчата-часовые достойно держали отпор, заслоном встав на мою
защиту. Мне сразу стало не по себе, какой им приходилось сдерживать
натиск.
– Я знаю несколько окольных путей в часть. Через лабиринтную
бункерную сеть под землей. Идешь, Потапов?
Я шел, вот только уже не с ней. Прямым шагом направился к акулам
пера. Бейка глянула мне вслед, но останавливать не стала.
Словно говоря, что это теперь мой и только мой выбор.
***
Два фургона, один мини-автобус, три десятка человек. Жадные,
готовые спорить, плеваться слюной животные. Я знал все их вопросы
наперед. Можно быть героем до посинения, но им сегодня и сейчас
нужна сенсация. Первым, что они у меня спросят, будет: «А не была
ли ваша стрельба опасна для посетителей торгового комплекса?»
Заметили, всполошились, словно стая ночных тараканов. Бросились
ко мне. Спросили, как и думал, только под другим соусом.
– А как вы думаете…
– Головой. Следующий вопрос.
Журналистка, получившая честь спросить первой, опешила. Ее
собрат решил мне отомстить.
– Вы Потапов? Рядовой Потапов? Скажите, как вам служится
среди…
– Откройте воинский устав Российской Империи. Там описано, как
служит каждый из нас.
– А вы можете как-то прокомментировать случившееся сегодня… –
Молодец поперек себя шире закрыл собой дорогу. Улыбчив, как черт,
тычет микрофоном прямо в лицо. Позади него маячит оператор с
камерой. На таких бы плечах да гранатомет держать…
– Могу. Запишите, что в погоне за моими словами журналист
преградил мне путь к служению родине.
Они упражнялись в злословии и неудобстве вопросов. Им жаждалось
видеть, когда я запнусь, растеряюсь, и тогда стаей стервятников они
растащат мою речь на цитаты. И будут рвать их из контекста,
выдумывая новые смыслы. Сегодня у них не получалось.
Девчонки-часовые, получив минуту отдыха, умиротворенно
выдохнули. В их глазах я в очередной раз умудрился стать всеобщим,
готовым прийти даже в такой ситуации на помощь героем. Смотрели с
благодарностью.