— Да что ты знаешь! — сорвалась уже в крик и рев
Анжела-Таня, размазывая косметику по лицу. — Думаешь, я хочу? Я
подработать хотела, чтобы у матери денег не брать на шмотки и
питание! У нее же нас четверо! А эти… Они обещали, что официанткой…
А как пришли мы с подругой, нас в квартире заперли, паспорта и вещи
все отобрали. Там еще таких же, как мы, пятнадцать девчонок. На
окнах решетки, двое охранников все время стерегут. Насиловали,
били, наркоту кололи, сказали вообще в лесу живьем закопают, если
обслуживать добровольно клиентов не начнем. А если убежим вдруг —
домой к нам поедут и сестер наших младших на наши места
заберут!
— Ну-ка тихо! — попытался я навести порядок, потому как
слышимость тут — мама не горюй.
Но вместо того, чтобы послушаться, Таня рванулась
вперед, оттесняя Лизу, и бухнулась на колени передо
мной.
— Пожалуйста, дяденька, я все умею, все сделаю, как
скажете! Вы меня только не выгоняйте, мне без денег уходить нельзя.
Я вчера уже с клиентами налажала, если и сегодня так же, то меня
Козырю отдадут! А он бьет так, что умереть легче, хоть и без
синяков почти!
Лиза метнулась к девчонке с каким-то болезненным что-ли
воплем, вцепилась ей в плечи, заставляя подняться и глянув на меня
с почти звериной яростью. А мне померещился навещающий иногда
призрак из моего еще курсантского прошлого — голая тощая, вся
окровавленная девочка, привязанная к облезлой железной кровати в
грязном подвале. Лицо неузнаваемое от побоев, бьется, не жалея себя
в попытке вырваться. Мотнул головой, прогоняя прошлое.
— Так, а ну, бл*дь, прекратить все это и заткнуться
всем! — рявкнул так, что кажется и стекла задребезжали. —- Артур,
вон отсюда пошел, а вы обе в кресла сели!
— Итак, заманили обещанием нормальной работы, — стал
перечислять, как только все выполнили, что приказал, — документы
отобрали, принудили к занятию проституцией, удерживают угрозами
физического насилия тебе и близким. Я все верно понял?
Таня кивнула и продолжила плакать и кусать губы с
размазанной похабно-красной помадой уже молча.
— Ясно. Сутенер ждет в машине? В какой? — она,
всхлипывая, объяснила, а я снял и бросил на спинку стула пиджак и
направился к двери. — Заберу твой паспорт, дам денег на первое
время, вали обратно в свою деревню и сиди там годик тихо. Лучше
так, чем на каком-нибудь вызове в лохмотья порвут или
придушат.