— Просыпаемся! — похлестал я по щекам сутенера. — Пора
ехать к вам в гости, сученыш!
Лиза
— Ты совсем что ли *банутый на всю голову, Лебедь?! —
загрохотал бизоний рев Андрея Федоровича, стоило только мне выйти в
приемную, и я мигом развернулась обратно. — Мы тебе девчонку свою
на стажировку доверили, а ты ее во что втянул, мудилы ты
кусок!
— Лизка, а ну не лезь! — попыталась перехватить меня
Оксана. — Пусть мужики сами разберутся и найдут
виноватого.
— Да в чем там разбираться?! — возмутилась я и упрямо
вцепилась в ручку двери. — И какие, к чертям,
виноватые?
Сунула голову в кабинет, откуда меня только что вполне
себе чинно-вежливо выпроводили.
— Могу я сказать, Андрей Федорович?
— Ерохина, ты можешь сва…уйти в закат с глаз наших и
будешь умница. — огрызнулся Боев, а Камнев одарил тяжелым взглядом,
от которого становилось как-то ссыкотно, но я упрямо вперлась
внутрь и закрыла за собой дверь, привалившись к ней
спиной.
— Считаю необходимым заявить, что меня никто ни во что
не втягивал, во всем участвовала добровольно, ни в чем не
раскаиваюсь и виноватой себя и Макара Алексеевича не считаю.
Наоборот, горжусь его поведением, и если за это последуют санкции
вплоть до увольнения, возражать не стану.
— Нет, бля…ин, — споткнулся на слове Боев, взмахнув
здоровенными ручищами. — Посмотрите на нее, а! Личная охранница до
мозга костей и до последнего вздоха, етит ее в качель! Че, Ерохина,
за объектом и в огонь, и в воду? Профессионализм — не значит
фанатизм пополам с идиотизмом, девочка!
— Лиза, ты иди, мы тут, и правда, сами разберемся, —
негромко сказал Макар, явно ни капли не впечатленный гневом моего
начальства.
— Прошу прощения, но я полноправный участник событий с
самого их начала и считаю, что имею право при…
— Ой, да все понятно! — отмахнулся от меня Боев. —
Присутствуй давай и выхватывай тогда, раз права имеешь по-всякому и
так их качаешь. Вот скажите мне, два деби… деятеля, как вы
умудрились встрять в такую историю на пару, ведь и целого дня-то
вместе не провели!
— Я вызвал путану, Лиза опознала в ней знакомую
несовершеннолетнюю девчонку из деревни, где у нее бабушка живет, и
посчитала нужным сообщить об этом мне, — монотонно-безразлично
начал рассказывать Лебедев, не глядя на меня. — В процессе
разбирательств было установлено, что эту девушку и других с ней
заниматься проституцией принудили и ее жизни и здоровью имеется
реальная угроза. Я решил разобраться с этой ситуацией…