Они прочесали район за районом,
начиная с окраин у самой стены и заканчивая помпезными дворцами у
ипподрома, что передавались местной знатью из поколения в
поколение. Тут не было следов жупана Любуша, и уж тем более не было
следов старой княгини. Впрочем, в городе ее и быть не могло. Она
могла быть в самом дворце, живя в одном из его бесчисленных покоев,
а могла оказаться в дальнем имении императора, коих тоже была не
одна сотня.
- Хозяин, нет тут такого человека, -
уныло ответил Коста за ужином. - Или прячется он уж очень хорошо.
Империя большая, он, может быть, в Карфагене сейчас сидит и черных
девок за вымя щупает.
- Кто-нибудь здесь знает, кто, когда
и какой дом купил? – спросил Вацлав.
- Квесторы знают, - оживился
мальчишка, который не привык решать вопросы подобным образом. - Но
они люди великие. Надо писцов, что при них служат, поспрашивать.
Они за пару золотых маму родную продадут. Я могу договориться, если
хочешь. - Уныние с Косты слетело, словно его и не было никогда.
Впрочем, на его аппетите это не сказывалось, и он работал ложкой за
троих, пытаясь отъесться сразу за все годы лишений.
- Ухо сразу резать? - поинтересовался
Вацлав.
- Не надо ухо резать, хозяин, -
всполошился мальчишка. - Я и за солид договорюсь. А деньги ты сам
отдашь. Скажу, что ты меня нанял, чтобы родственника найти.
- Добро, - кивнул Вацлав. - Береги
уши, парень. Я смотрю, ты ими совсем не дорожишь. А их у тебя всего
два!
- Да я тебе Девой Марией поклялся! -
возмущению Косты не было предела. - Как ты мог обо мне такое
подумать!
Ушлый пацан сделал, как обещал. Уже
вечером Вацлав ужинал в харчевне с каким-то мелким нотарием из
канцелярии самого квестора Олибрия, и рассказывал душещипательную
историю.
- Понимаешь, почтенный! - вещал
Вацлав с самым простодушным видом, на какой был способен. - У меня
двоюродный брат по матери сюда жить переехал вместе с семьей. Звал
меня к себе приказчиком. Я вот приехал, а найти его не могу никак.
Город-то огромный. Я и не знал, что такие города на свете
бывают!
- Вы варвары, не можете представить
себе великолепие столицы, - покровительственно заметил нотарий,
одетый в потертую далматику, аккуратно заштопанную в нескольких
местах. Он уже умял сытный ужин, которым его угостил заезжий купец,
и впал в самое благодушное настроение. - Константинополь — это пуп
земли, чудо из чудес. Вы там в своих деревнях такой красоты и
представить себе не можете. Разве у вас есть святая София? А
ипподром? А площадь, застеленная мрамором? Вот то-то!