Милица послушно открыла глаза, и
снова закрыла со стоном. Свет принес новую боль, и в голове словно
взорвался огненный шар. Ее замутило.
- Эй! Эй! – услышала она испуганный
голос. – Не блевать тут! Вонища будет! Да пусть она снова глаза
закроет, Урош. Ей же камнем по голове прилетело, забыл? Ты сам
целое ведро наблевал, когда с лошади свалился. Эй ты! А ну, закрой
глаза!
- Ладно, пусть лежит так, -
смилостивился Урош. – Ромеи скоро приедут. Никуда она не денется.
Собаки порвут. Ох, и знатных кобелей в Солеграде разводят. Золото,
а не кобели. Для нашего промысла самое то, что надо!
***
Три месяца
спустя.
Урош оказался прав. Заимка, стоявшая
в густом бору, была маленькой крепостью, которую охраняла пара
огромных псов, которых спускали на ночь. Несколько сараев,
построенных из толстых бревен, были окружены частоколом, ворота в
котором закрывались на толстый брус. Зачем было прятаться от всех в
лесной чаще, Милица поняла почти сразу, как только услышала детские
крики и увидела тощие тельца мальчишек, которые выносили потом
братья.
Она поняла все сразу и ушла в избу,
где зажала уши и забилась в рыданиях. Нелюди! Проклятые нелюди! Как
те, кто искалечил ее Ратко! Пусть Чернобог мучит их души в
призрачной Нави! Вот что за промысел у отца этих двух парней, что
охраняли заимку.
Она забилась в избу, и почти не
выходила оттуда, механически пережевывая скудную пищу, что ей
приносили. Иногда открывались ворота, и внутрь загоняли несколько
мальчишек лет пяти-шести. А после этого она снова слышала
крики…
Ромеи появились дней через десять
после того, как она очнулась. Смуглые, бородатые, в длинных смешных
платьях, словно бабы. Они долго говорили о чем-то с братьями,
размахивая при этом руками, и призывали в свидетели своего бога.
Видимо, их бог позволял им торговать украденными в словенских весях
мальчишками, которых изувечили навсегда. Ворота скрипнули и
закрылись на долгие недели. Видно, купцы появятся теперь не скоро,
потому что новых мальчишек больше не приводили.
Милица жила день за днем, видя лишь
опостылевший частокол, братьев и собак. Бежать она не думала. Стену
в два человеческих роста ей не осилить, да и глаз с нее не
спускали. У таинственного отца было несколько сыновей, и они
регулярно менялись. А ночью… А ночью стражу несли собаки, которые
тихим рыком предупреждали ее, когда она пробовала выйти на порог
избы.