А потом приехали другие ромеи, ничуть
не похожие на первых. Нескладные, с длинными руками и широкими
задницами, с клочьями волос на лице вместо бороды, они были бы
смешны, если бы не их глаза. Глаза их светились умом и нескрываемым
презрением к окружающим, которое Милица раньше видела лишь в глазах
обров, когда они смотрели на нее. Так смотрят на коровью лепешку,
или на шелудивого пса, или на словенского раба. Ромеи смотрели так
же.
Голоса их оказались чудными, тонкими,
словно у мальчишек лет двенадцати, без привычной мужской хрипотцы.
Но, несмотря на это, смешными ромеи не казались ничуть. Напротив,
Милице стало страшно. В их глазах она видела полнейшее равнодушие и
брезгливость, и это вгоняло ее в оторопь. В голове закрутились
мысли. Зачем они тут? Они пришли за ней, это она поняла сразу. Но
зачем она им? Она же никто, рабыня, грязь под ногами… Не она им
нужна, а Само. Он же князь в этих землях. Милица начала молиться
Богине. Пусть она поможет ей. Ведь больше ей помочь некому.
***
Асикрит Евфимий с любопытством
разглядывал старую грязную тетку, которая, судя по запаху, в бане
не была никогда. Неужели это та самая Милица, которую разведка
Империи искала столько лет? Седая, морщинистая дикарка со свежим
шрамом на лбу смотрела на них затравленно, словно загнанный в
ловушку зверек. С чего бы это? Ведь они не сделали ей ничего
плохого.
- Попробуй сладости, женщина, -
сказал на словенском языке асикрит Никифор, протягивая ей пряники.
– Они на меду! Я люблю мед, а ты?
Старуха схватила пряник и вцепилась в
него крепкими желтоватыми зубами. А ведь она не так уж и стара,
удивились евнухи. Впрочем, чернь изнашивается рано, изнуренная
непосильной работой.
- Как тебя зовут, женщина? – спросил
Ефимий.
- Милица, - ответила та, шамкая
набитым сладостью ртом.
- Как звали твоего уважаемого мужа,
почтенная Милица, и где он сейчас? – участливо спросил асикрит.
- Погиб он давно, обры его убили, -
ответила та, а в ее выцветших глазах мелькнула застарелая боль. –
Бериславом его звали. Он обрина копьем убил. Вот он какой был,
Берислав мой!
Асикриты переглянулись и продолжили
разговор.
- А где твои дети, уважаемая Милица?
- все тем же тоном спросил евнух. – Нам сказали, что у тебя было
трое сыновей.
- Обры забрали и продали, - ответила
та, а ее глаза недобро блеснули. – Я не знаю, где они теперь.