Он мог бы и не решиться, кабы
сама Надёжа не подала ясный знак глазами, когда все уже вставали из-за стола и
собирались по домам. И улыбнулась быстро. Да так, что сердце Алёши ухнуло
куда-то вниз, затем вернулось на место, но уже не успокаивалось – так и
трепыхалось взволнованно до самых заветных ворот.
Алёша оглянулся через плечо,
окинул быстрым взглядом ночную тихую даль, ясный, в первую четверть, месяц, и
проскользнул во двор.
Его тут же взяли за руку,
прижались горячим телом.
- Пришёл, - довольно шепнула
Надёжа, нашла жадными губами его губы, и дальше Алёша себе уже не принадлежал.
Они лежали поверх широкого
покрывала, которым предусмотрительно было застлано сено. Голова Надёжи
покоилась на груди Алёши, пальцы поглаживали его щёку.
- Что? – спросил он.
- Ничего, - ответила она. Было
темно, но Алёша почему-то знал, что она улыбается. – Просто так. Мальчик ты ещё
совсем. Кожа гладенькая, нежная. Борода почти не растёт. И хорошо. Не люблю
колючих.
Алёша хотел было обидеться, но
не успел, - рука Надёжи скользнула к его животу, потом ниже…
- Ох, какой, - прошептали
горячие губы ему на ухо. – Беру свои слова назад. Не мальчик. Муж. Иди ко мне,
любый, иди…
Летние ночи короткие. Вот уже и
месяц нырнул с неба за ближайший лес, и первый петух проорал где-то на краю
деревни свою бодрую песню. Этот предрассветный час кажется самым тёмным. Но он недолог, и тот, кто проявит терпение,
обязательно увидит, как очень скоро на востоке разгорится заря.
- Пора, милый, - сказала
Надёжа. – Не нужно, чтобы тебя видели. Бабы, конечно, и так догадаются, но это
совсем другое. Не видел – не знаешь. Моё дело.
- Как же они догадаются?
- Бабы они такие… догадливые, -
тихо засмеялась Надёжа. – Ведают то, что и не видели. Оно ведь как? Ум без
догадки векши [2] не стоит.
- А лишние догадки на худое
падки, - тоже пословицей ответил
Алёша, чья мама знала их
великое множество.
- И это верно, - вздохнула
Надёжа.
- Значит, правду бают, что все
бабы – ведьмы?
- Конечно.
- Но это же… неправильно это. Батюшка
мой говорил, что ведовство – грех великий.
- А кто твой батюшка?
- Поп. Был.
- Был?
- Умер он.
- Царствие Небесное, - Надёжа
перекрестилась. – Правильно твой батюшка говорил. Грех. Но что делать? Мы вот
сейчас с тобой чем занимались? То-то. Не переживай сильно, бог простит. На то
он и всеблагой.