- Колюня, может дозволишь мне с
девкой побаловаться. На хрен ее вести твоемублатокаину, перетопчется он. Да и без денег за
девку, у нас их скоро будет, как у дурака махорки.
- Денег много не бывает. А хабар
этот еще скинуть надо по хорошей цене.
- Да ладно, чего не скинуть? Завтра
купца кончим, хабар прямо со склада скупщикам запродадим, да и
уйдем с концами. Дай девку, страсть как хочется.
- Слушай, я Сеньке девку не отдал,
хотя он на коленях стоял, просил с дочкой за папашку рассчитаться,
а ты тут на мен катишь. Сказал, завтра ее продадим – значить
завтра. Тебе то, какая разница, какой шлюхе морду бить по пьяне, а
человек девку непорченую просил привести. Тем более ты с ней уже
побаловался…
- Да что там – сиську помял. От
этого с нее точно не убудет…
В щель мне было видно только большой
широкий прилавок, что протянулся поперек всего пространство склада,
за прилавком угадывались большие стеллажи с каким-то товаром,
теряющиеся в темноте. Свет был колеблющийся, дерганный и
красноватым, шел откуда-то сбоку, наверное, его источником была
открытая дверца какой-то печи.
Калитка ворот была закрыта на
широкую щеколду, я засунул узкое лезвие штыка в щель и попытался
сдвинуть металлическую полосу в сторону. Щеколда не сдвинулась с
места, раздался только резкий скрежет сорвавшегося жала штыка по
металлу.
- Слышал?
- Ага.
- Иди посмотри, кто там
бродит.
- Сука! – я аккуратно прислонил
выдавшую меня винтовку к кирпичной стене и торопливо тянул, опять
зацепившийся шпорой за карман, револьвер.
Раздались тяжелые шаги, напротив
ворот появился темный силуэт, и я выстрелил два раза, плотно прижав
ствол револьвера к деревянным створкам.
- Еб! – человек схватился за живот и
тяжело осел, а я, понимая, что терять мне нечего, приставил ствол
«Вессона» напротив пластины щеколды и выстрелил еще раз.
- Банг! – от страшного удара мягкой,
но шестнадцатиграммовой, пули вырвало щеколду из крепления, и она
беспомощно повисла на одном гвозде.
Я приоткрыл скрипнувшую калитку
ворот и бросился на пол, вытянув руку в оружием вперед и влево,
откуда слепило меня яркое пламя, бьющееся в железной
буржуйке.
- Бах! Бах! Бах! – яркие вспышки
рассвели чуть правее круглого корпуса печи, пули свистнули над моей
головой. Если бы я просто шагнул во внутрь, все три прилетели бы
мне в грудь или живот, успел подумать я, выпуская два оставшихся
патрона, целясь по вспышкам.