Жизнь есть жизнь – через несколько
секунд за стенкой опять взревела гармошка, загомонили веселые и
пьяные мужские голоса, младенцы продолжили свой вой, куда, совсем
незаметно, но органично, вплелся вой-стон, в остервенении грызущего
подушку, Сеньки, да и то недолго. Когда я выходил из подвала, голос
этого ублюдка уже затих, наверное, спасительное беспамятство пришло
ему в помощь.
- Ну что, солдатик, нашел кого
искал? – давешняя девица все еще стояла у ворот, наверное, все
клиенты ушли делать революцию.
- Спасибо тебе, сладкая,
нашел.
- А может ко мне зайдешь? У меня
мадера имеется, сладкая. Сегодня два солдата Кексгольмского полка
ей рассчитались. И беру я недорого.
- Ну да, три рубля же это не деньги,
это любовь. Сегодня некогда, завтра, может быть, забегу вечерком,
сладкая.
- Ну заходи, я всегда здесь, если
свободна. – крикнула девица уже в мою удаляющуюся спину.
Дорогу к своему складу купец мне
описал достаточно подробно, с привязкой к местности и архитектурным
излишествам, поэтому был я у одноэтажного кирпичного лабаза, с
потемневшей вывеской «Смешанная торговля. Бакалея. Скобяной товар.
Торговый дом купца Пыжикова Е.А.» над широкими воротами, примерно
через час блужданий среди узких переулков, построек, какой-то
железной дороги и закопченных мастерских.
В узкую щель небольшой дверцы,
врезанной в одну из створок ворот, пробивался тусклый свет, а у
железной трубы у входа грустно стояла накрытая попоной, впряженная
в телегу, лошадь. Наверное, это был экипаж, на котором и увозили от
родного дома Анну Ефремовну Пыжикову. Увидев приближающегося меня,
лошадка встревоженно всхрапнула, выпустив из ноздрей струйку пара.
Люди, что в полголоса разговаривали на складе, напряженно
замолчали.
Я вытащил из кармана носовой платок,
вытряхнул на руку куски сахара, взятого у мадам Пыжиковой для
проведения органолептической экспертизы и, вытянув раскрытую ладонь
вперед, крадучись, двинулся в сторону беспокойного животного. Не
знаю, как лошади видят в темноте, но тревога в голове лошадки
сменилась ожиданием и надеждой – она вытянула в мою сторону
любопытную морду, а потом, когда я приблизился, осторожно взяла
крупными зубами сахар с руки и радостно захрустела им. Я погладил
моего нового четвероного друга по коричневому лбу с маленькой белой
звездочкой, показал ей пустые ладони, когда она вновь к ним
потянулась, после чего припал ухом к щели в двери, где обитатели
склада уже успокоились и продолжили свою беседу.