- О каких богах речь, Саш? Об Артемиде? – мама испытывающе
смотрела на меня.
- О ком же еще? Ведь я под ее защитой. Поэтому много раз тебе
говорил: не надо обо мне беспокоиться, чтобы ни случилось. Там, - я
воздал палец к своду, - повернут обстоятельства так, что в итоге
все будет хорошо.
Похоже, мама была не очень удовлетворена объяснениями: сидела
нахмурившись, держа напряженными пальцами сигарету возле губ. Затем
сказала:
- Ты же раньше не дружил с Сухровым? Всегда вы ругались.
- Теперь дружим, мам. Понимаешь ли, боги… На все их воля, -
теперь я возвел к потолку всю пятерню и решил перевести разговор на
другую тему: - В общем, мы в мире с Еграмом, и все у нас хорошо. А
ты не ответила мне. Как у тебя дела с Евстафьевым? У тебя с ним
разладилось? Не надо от меня ничего скрывать, - перешел я в хитрую
атаку. Сердечные темы всегда эмоциональны, и должны отвлечь Елену
Викторовну от опасных мыслей о событиях вокруг меня.
- Ты должен помолиться Артемиде, - неожиданно сказала она. –
Лучше сейчас. Идем в зал богов!
Она привстала, но я ее удержал:
- Не надо. Ее не надо сейчас беспокоить. Я знаю, что говорю. Тем
более, у меня с ней встреча в субботу. При встрече и помолюсь, - я
едва сдержал смех. – Давай, рассказывай. Твоя очередь
откровенничать.
- Ну, Саш. Это очень взрослое. Зачем тебе об этом знать, - она
качнула головой и отвернулась к окну.
- Мама! Ну-ка быстро рассказывай! – я вскочил я кресла и топнул
ногой, подражая манерам Елены Викторовны и когда она подняла ко мне
растерянный взгляд, сел с ней рядом и обнял ее. – Давай,
рассказывай взрослому сыну все как есть!
- У Евстафьевых стали часты вечеринки. И там появился молодой
мужчина. Я знаю, что его ко мне очень влечет. И меня он… - графиня
замялась. - В общем, тоже растревожил он меня, начал мне нравиться.
Он красивый, у него изысканные манеры, но он слишком молод. Ему
даже нет тридцати.
- Это прекрасно. Уверяю тебя, молодой любовник – это прекрасно.
Только сердце ему не отдавай. Пусть отношения будут приятной игрой,
но не более, - я нечаянно стряхнул пепел на пол.
- Ты с ума сошел! Я не могу и не хочу так! – она в ужасе
посмотрела на меня, будто я сказал что-то кощунственное. – Он для
меня мальчишка, на вид чуть старше тебя.
- Вот и хорошо. Зачем тебе, такой старички. С ними скучно, -
сказал я, но в тоже время где-то там глубоко в душе какие-то иные
мысли царапнули меня. Неужели я ее ревновал? В самом деле, к барону
Евстафьеву возле нее я давно привык, а представить как кто-то
другой обнимает и целует Елену Викторовну, тем более этот кто-то
намного моложе… Было в этой мысли что-то для меня болезненное.
Может быть это шло от прежнего Александра Елецкого – в теле всегда
остается очень существенный след его прежнего владельца. И мне, как
Астерию, такая реакция показалась странной.