Когда же прибыли большие пушки и были водружены на высоты, то
британским солдатам пришла хана. Определенно. Прощай, последний
жалкий шанс. Пушек у индийцев хватает, припасов — вволю.
Корректировка артиллерийского огня производилось с поднятого
"монгольфера". Его заранее сшили из майсурского шелка и покрыли
оболочку непроницаемым лаком. А с высоты весь форт был виден как на
ладони. Оставалось, поднятому самому маленькому и хилому из сипаев,
показывать рукой вправо или влево, вперед или назад. Корректируя
пушечный огонь.
Теперь все понимали, что через несколько дней голкондцы пробьют
знаменитые древние стены, хлынут в пролом и утопят форт Дэвис в
крови.
Через пару дней обстрела, солдаты Ост-Индской компании ночью
скрытно погрузились на лодки и бежали на корабль. Их оставалось в
живых уже менее двух сотен, так что эвакуация прошла успешно.
Ночная атака — дело очень непростое, достаточно пустяка, чтобы
великолепно продуманная операция обернулась дикой суматохой с
лишними потерями. Так что голкондцы позволили беглецам ускользнуть.
А опустевший форт Дэвис утром был занят армией Хайдарабада.
Пленными было захвачено из раненых около сотни солдат. Большинство
из них согласилось вступить в армию Голконды. Если выживут и не
станут калеками.
А когда флотилия из Бомбея попыталась доставить в Мадрас
долгожданные подкрепления, то их уже некуда было размещать. Ибо
Мадрас, по большей своей части, тоже уже был захвачен. При помощи
индийцев, проживающих внутри. Деньги всем нужны, а всего-то и надо
было, что открыть ворота. Да и сипаи в городе уже были ненадежны.
Потому что внедренные агенты Виктора уже всякому
встречному-поперечному сообщили про гору золота, которая плачет по
новому хозяину. Если Резанцев не мог отворить парадную дверь, то он
со всей своей лисьей хитростью, со всей силой, просил, чтобы ему
отворили окно.
Англичане живут за морем. Так думали все в Индии. Англичане
желают победить, но больше всего боятся проиграть. Они сражаются,
но не будут стоять до конца. А нет воли - нет доли.
В тоже время обстановка в осажденном Мадрасе была сложная. Город
был полон народа, доведенного военными неудачами до нищеты и
отчаяния. Местные жители не могли ни предоставить всем кров, ни
прокормить всех; люди низкого сословия мерли от голода, случалось,
силой отнимали то, в чем им отказывали, и все ширились поэтому
смута и грабежи.