Решив не уезжать далеко из густонаселенной Бразилии, мы переехали в Рио. В Рио-де-Жанейро мы купили небольшой домик на четыре спальни. У нас был хороший двор, который спускался к собственному, пусть не большому, но пляжу, на котором Мария и Мишель проводили очень много времени. Рядом с домом был бассейн и большая беседка, под крышей которой мы любили завтракать каждое утро.
Я, даже, начала подрабатывать в интернете, занимаясь переводами. С моими знаниями иностранных языков это не составляет большого труда. Хоть у нас и есть на счету чуть больше двух с половиной миллионов долларов, но деньги имеют тенденцию к заканчиванию, а это очень осложнит нашу жизнь.
Жизнь налаживалась. Мы привыкли общаться с Марией на равных. В первое время, когда я была в шоке от случившегося, Мария взяла все обязанности по дому на себя. Ей было не легко тогда. Я не помнила себя от горя. Рыдая днями на пролет, я постоянно смотрела видео с ю- тьюба : репортаж об убийстве Энрике Рафаэля Кабрерра. Это единственное видео, которое осталось на просторах интернета. Буквально через неделю после гибели моего мужа, все его фотографии, фидео с ним, упоминания о нем — чудесным образом исчезли. Осталось только это видео, наверное о нем просто забыли. Я скачала его и смотрела раз за разом, обливаясь слезами. Я делала это таясь от Марии, но это длилось до тех пор, пока однажды ночью Мария не проснулась, и проходя мимо моей комнаты, не услышала мои всхлипывания.
Вот тогда я и поняла, что такое , или кто такая женщина — испанка. Мария накинулась на меня, обзывая такими словами, которых я никогда не слышала. Она говорила, что удалит видео и не подпустит меня к компьютеру. Что она с ног валится, а я — эгоистка, и живу только своим горем. Она же тоже любила Рафа, но сейчас живет, и старается забыть все то, что ей пришлось пережить. И я пришла в себя. Она, бедняжка, ухаживала и за новорожденной Мишель, и за мной, и за домом. Она даже готовила нам всем еду, потому что мы не хотели тратить деньги на кухарку. А я вела себя, как последняя сука. Сейчас я помогаю ей, как могу. И убираю, и стираю и глажу. Но есть так и не готовлю. Мария не подпускает меня к плите. Единственное к чему у меня есть допуск — нарезка салатов.