- Ты как? – спросила подоспевшая к
Ричарду женщина. Мужчина посмотрел в глаза своей любимой, а затем
облизнул палец и вытер золу с её пухлой розовой щеки.
Фатима была самой что ни на есть
обычной деревенской девой, которую отец хотел выдать за парня из
соседней, но в последний момент молодой умер в муках подцепив
кишечного паразита. С тех самых пор к родителям Фатимы никто не
ходил свататься, и она засиделась в девках без шансов на
замужество. Когда в деревню явились Ричард и Джон девушка
подсуетилась и уже через месяц буквально силой женила на себе
Ричарда. Тогда он был совершенно не приспособлен к обычной мирной
жизни, в отличие от Джона, который решил не рушить наклюнувшееся
«семейное счастье» товарища.
Сразу после свадьбы Ричард поселился
в доме отца Фатимы, тогда как для Джона дом отстроили всей деревней
всего за несколько недель. Через восемь лет у Ричарда уже подрастал
ребёнок и Фатима была беременна вторым, а Джон так и остался старым
бобылём.
- Нормально. – как и всегда сказал
Ричард, переключая внимание на живот любимой. – Как ты себя
чувствуешь?
- Ничего серьёзного. Всё хорошо. –
взяв руку мужа и оценив его мозоли сочувствующе покачала головой
женщина. – Не беспокойся. Пятое число счастливое. – после первых
удачных родов Фатима пережила три выкидыша подряд. Ричард очень
сильно боялся за этого ребёнка и уже вынашивал в себе мысль, что в
случае неудачи они должны прекратить попытки. После каждых
неудачных родов Фатима долго восстанавливалась, а её когда-то
идеальное здоровье ухудшалось с каждым годом.
- Пятое число счастливое. – повторив
за женой Ричард поцеловал её в губы. Языком мужчина почувствовал,
как шатаются зубы супруги при малейшем давлении, поймав себя на
мысли что эти роды будут для них последними независимо от исхода.
Он не хотел оставаться без своей жены; не хотел выкапывать ей
могилу рядом с Джоном; не хотел воспитывать дочь без неё. После
смерти лучшего друга у него осталась только одна опора в этом мире
– его ненаглядная Фатима. – Где дочка?
- Помогает с готовкой. Хочешь с ней
поговорить? Сейчас позову.
- Ричард, садись к нам! Оставь баб
заниматься своими делами! – Ульгард за словом в карман не лез,
особенно когда пропускал с десяток кружек медовухи личного
производства. Старосту окружали уважаемые мужи деревни, а также их
сыновья на которых и держалась вся многочисленная община.