‒ Разумная... ‒ задумчиво согласился Хантингтон, и тут же
предупредил: ‒ но многого от меня не жди.
‒ Всё же я буду надеяться на тебя, ‒ многозначительно заключил
Бжезинский.
На самом деле, он был доволен этой частью беседы. Даже
нейтральность Хантингтона в этом вопросе стоила многого. Сэмюэль не
был его человеком. Состоявшийся корифей политологии вообще был той
«кошкой, что гуляет сама по себе», сохраняя свою автономность и
достаточное влияние независимо от конъюнктурных покровителей и
номинального положения в государственной системе.
У него, как и Джозефа Ная,[21] был свой «конёк», свой взгляд, в
рамках которого находились вполне убедительные решения для
большинства профессиональных вопросов: «цивилизационный подход» у
одного и «мягкая сила» у второго. Это были умные люди, смотревшие
на вещи под своеобразным углом, а потому способные увидеть важные
моменты, незаметные иным советникам и экспертам. Идеи Джозефа уже
дали немало в копилку «Полонии». Да и для работы с советскими
«друзьями» они подходили прекрасно ‒ «размягчать» Советы придётся
долго, но начинать это делать надо уже сейчас.
Однако это были пусть и необходимые, но дальние перспективы. А
вот давно задуманный и набравший ход польский проект нуждался в
прикрытии уже сегодня. Отказываться от него было уже поздно, а
провал его означал немалые, возможно, и не компенсируемые потери
статуса, а, значит, и влияния.
Отложить «Полонию» на время тоже было никак не возможно. Многое
упиралось именно в темп, основывалось на непрерывной динамике
вполне революционного образца ‒ надо будет постоянно опережать
неразворотливую и тугодумную советскую систему принятия решений.
Кроме того, отзывать ставки, сделанные в самой Польше, тоже было
уже поздно. Нельзя было упускать волну революционного вдохновения,
отставать от неё. Збигнев не был любителем сёрфинга, популярного на
обоих побережьях, но кое-какие правила себе представлял. В общем,
пришлось бы не просто навёрстывать потерянный темп, а фактически
строить проект заново. В этой ситуации никакой, даже самой
искренней помощи «друзей» из СССР не хватило бы...
‒ Збиг? ‒ Хантингтон позвал глубоко задумавшегося Бжезинского, ‒
это всё?
‒ Нет, ‒ выдохнул Бжезинский, ‒ нет. Мне нужна твоя поддержка
ещё по одному вопросу.
Он откинулся на спинку дивана, закинул на неё руку и рассеяно
посмотрел в окно, обдумывая, с чего бы начать.