В дом деда я вошел уже на закате. Каменный особнячок в
купеческой части города, лавку на первом этаже которого старый
давно превратил в огромную мастерскую-лабораторию, утопал в зелени.
Когда-то этот дом и сад вокруг него принадлежали известной в городе
белошвейке, и до сих пор дом сохранил некую долю изящества, как бы
дед ни боролся с ее проявлениями. И сад вокруг особняка был одной
из таких примет прежней жизни дома. На него у старого просто не
поднималась рука. Хотя всяческие купидоны и прочие легкомысленные
украшения интерьера дома, призванные когда-то радовать глаз хозяйки
и ее заказчиц, были безжалостно им уничтожены. С другой стороны, не
могу не признать, что те же карнизы с вырезанными на них пухлыми
младенцами с луками в лаборатории деда смотрелись крайне идиотски.
Да и розовый цвет стен... м-да. В общем, ничего удивительного в
том, что дед постарался избавиться от подобных изысков, нет и быть
не может.
— Явился! — поприветствовал меня хозяин дома, когда его слуга,
как всегда молчаливый и бесстрастный, открыл передо мной двери
гостиной.
— Добрый вечер, дед. Твой заказ я отдал слуге, — отозвался я, на
ходу кивнув сидящему в кресле у камина Пиру и, взяв протянутый
старым бокал с крепким черным, с наслаждением втянул носом аромат
старого вина. Такое можно попробовать только здесь... и, может
быть, у бургомистра. Хотя вряд ли. Глава Ленбурга слишком рьяно
борется с контрабандой, чтобы позволить себе держать дома бочонок с
вином, которое иначе в империю не попадает вовсе.
Тягучий черный напиток мягко прокатился по горлу, и я,
благодарно кивнув деду, устроился в одном из свободных кресел у
камина.
— Шарни! — кликнул старый, щелкнув пальцами, и рядом тут же
нарисовался слуга. Они обменялись с дедом короткими взглядами,
Шарни чему-то резко кивнул, и дед мгновенно подобрел. В общем,
ничего секретного или тайного в этих играх в гляделки не было.
Таким образом старый просто поинтересовался у слуги качеством
принесенных мною трофеев, Шарни ответил, что все в порядке, на этом
их молчаливый диалог и завершился.
Довольный новостями, дед щелкнул ногтем по стоящему на каминной
полке пустому графину, и слуга, абсолютно точно понявший безмолвный
приказ хозяина дома, испарился из гостиной, чтобы через полминуты
вернуться к нам с подносом в руках. Обозрев предъявленный ему
натюрморт, состоящий из наполненного все тем же крепким черным
графина, тарелки с сырами и пары мисок с орехами, дед довольно
ухмыльнулся и жестом отослал Шарни прочь. Слуга поставил поднос на
столик между мной и Пиром, подлил вина в наши опустевшие бокалы и
исчез, как всегда, не проронив ни слова, бесшумно, словно тень. Я
вообще давно подозреваю, что Шарни не человек... или не совсем
человек. Вот и сосед уверен в том же. Иначе с чего бы ему так
настороженно следить за каждым движением дедова слуги, когда тот
оказывается поблизости?