Пока я размышлял о встретившем нас инквизиторе, он успел
провести Дима и Пира в приготовленную для нас исповедальню,
небольшую круглую комнату с каменными лавками вдоль стен и вечно
сухой чашей небольшого фонтанчика в центре. Именно здесь святые
отцы проводят так называемое таинство очищения, предваряемое
беседой-исповедью, во время которой священники определяют наличие
тьмы в теле исповедующегося по каким-то одним им известным
признакам. Дим настаивает, что они никогда не ошибаются, но... мне
в это как-то слабо верится.
Исповедь носителя и бараненка была больше похожа на
приключенческий рассказ, но инквизитора, похоже, это более чем
устраивало. А вот во мне проснулось любопытство. Никогда раньше, ни
на одной из исповедей я не чувствовал ничего подобного. Впрочем,
после этого похода я заметил, что стал ощущать окружающий мир
несколько шире, чем раньше. Не физически, тут все осталось как
было, но вот эманации света и тьмы стали более... выпуклыми, что
ли. Вот и сейчас я явственно ощущал то, чего не замечал во время
прежних визитов на исповедь. Или дело в священнике? Душа сидящего
на скамье прелата ощутимо фонила... нет, даже не так, она источала
свет, постепенно заволакивающий все помещение. И эти эманации
как-то странно реагировали на чувства носителя и его невольного
помощника, которые они испытывали во время рассказа. Или в прошлые
наши визиты на исповедь было так же? Не помню... Как такое может
быть? У меня же идеальная память на все, что происходило вокруг
меня с момента осознания! Но... А этот источаемый свет совсем не
похож на действие благословения, что мы видели в Пустошах.
Рассказать? А не могу. Телом-то управляет Дим, а не я. И он
почему-то умолчал о подставе, в которую вляпался бараненок. Зря,
инквизитор наверняка мог бы посоветовать что-то толковое. Может,
спросить его? Дим!
— Прекращай нудеть, сосед. — Мысль носителя показалась мне
какой-то уж слишком напряженной. Странно, с чего бы вдруг? Я
попытался «дернуть» Дима, но тот вдруг затолкал меня куда-то в
глубь своего сознания, так что теперь я не только эманаций света
почти не ощущал, но даже с трудом мог расслышать, о чем говорит
носитель с инквизитором. Последнего я и вовсе перестал чувствовать.
Вот ведь... ну может быть, Дим догадается расспросить этого
церковника? Мне же интересно!