Разглядывая живую картинку Трина, ответила: – У нас такие не водятся здесь. Они есть в королевском зверинце, их туда привозят из разных мест. Но, в Королевстве таких зверей нет.
– А как же тогда природа сдерживает рост популяции, простите, количество мышей, крыс, насекомых?
– А магия на что? – удивленно ответила Трина. Да и нет у нас тут ни мышей, ни крыс. Бурундуки есть, зайцы есть, белки есть, бобры есть, а мышей и крыс нет. После последней эпидемии вывели их всех, так как они разносчики заразы всякой. Потом они так и не завелись. Уже лет десять без них живем. Даже в Королевском зверинце их нет. А за свой рис не переживай, Вита попросим он даст команду своему молодняку, они соберут. Только им показать надо, как это делать. У тебя вон как ловко получается.
– А это я летом у дяди на рисовых полях опыт нарабатывала, - Дан, грустно улыбнулась.
- Домой ты хочешь, девочка, - утвердительно высказалась лекарка. – Скажи, Дан, а что это у тебя за книжечка такая магическая? Как ловко ты мне всех зверей заморских показала.
— Это не книга, это специальный артефакт, планшет называется. В этом планшете у меня информация разная хранится. У меня есть еще один артефакт специальный, который заряжается от солнца и благодаря этому работает мой планшет. Боюсь, если с этими артефактами что-то случится, то вся информация, а тут ее огромное количество, целая библиотека, станет мне не доступна. А мне надо еще денег как-то заработать, целую тысячу золотых, - улыбаясь, Дан убрала свою книжку-планшет в сумку, что висела на ее поясе.
- Надо же, прямо библиотека? – удивлялась женщина объяснениям Дан. На что девушка обещала показать ей эту библиотеку.
Так за разговорами они подошли к тропинке, ведущей прямо к порогу пещеры Трины. Лекарке все больше и больше нравилась девчонка. Открытая, прямолинейная, рассудительная. Трина подумала, какой была бы ее дочь? Если бы не эпидемия, то ее девочке сейчас исполнилось почти столько же, сколько и Дан - шестнадцать лет. В памяти вспыхнули синие глаза дочери, такие же как глаза мужа. Сердце резануло острой болью, Трина потянулась в карман за бутылочкой с отваром, но рука, не достигнув кармана, безвольно соскользнула, а женщина стала оседать на землю. Шедшая за нею Дан подхватила лекарку за плечи и, придерживая, аккуратно положила на землю, подложив под голову Трины свой головной убор. Девчонка, профессионально перехватив руку женщины, прощупала пульс. Быстро достала из внутреннего кармана своей куртки бутылёк, зубами вырвала пробку и, придерживая голову женщины, стала вливать в ее полуоткрытые губы темную жидкость. Лекарка после приема лекарства задышала тяжело, прерывисто. Закончив, снова положила голову Трины на свою кепку, Дан левой руки коснулась лба женщины, а правую разместила на месте ее солнечного сплетения, подняла глаза вверх, к солнцу и зашептала. Желтые прожилки в глазах девчонки начали оживать, задвигались и растеклись по радужке глаза. Глаза потеряли зелено-серый цвет, превратившись в два огонька, а с пальцев тонкими струями хлынул золотистый свет. Тело Трины постепенно объял золотистый кокон, поднялся над землей и завис, а девчонка, продолжая шептать, глядела прямо на солнце. Сколько это продолжалось, Дан не ощущала, но, когда она почувствовала, как дыхание женщины выровнялось, сердце спокойно забилось, осторожным подавливающим движением рук, управляя золотистым коконом, опустила женщину на землю. Мягко провела руками вдоль всего тела лекарки, опустила глаза, которым постепенно возвращался их серо-зеленый цвет. Дан выудила из одного из своих многочисленных карманов тонкую серебряную флягу, открутив крышку, сначала аккуратно смочила водой губы Трины, затем глотнула теплую жидкость сама. Девушка встала и пошла к пещере лекарки, надо было найти тележку или соорудить волокуши, чтобы довезти Трину до пещеры. Сооружать ничего не пришлось, у колодца нашлась ручная тележка на трех колесах.