— Ваше пренебрежение королевской заботой вызывает у его
величества досаду, — продолжал Диг. — Ваш открытый диалог со
Скайдором принесет всем пользу.
— Знаешь, что принесет всем пользу, Диггард? — уже
спокойнее произнес Альфа и, глазом не моргнув, схватил меня за
запястье, заставив выронить шприц. — Твое донесение в Скайдор.
Объяви всем, что Великий Князь Вермунд скоро женится. Пусть готовят
подарки, а заодно оповестят госпожу Дафну Бартли. К назначенной
дате все получат свои приглашения с указанием места и времени
проведения церемонии. Но для начала… — он перевел одержимый взгляд
на мое искаженное мукой лицо, — невеста должна будет стать
волчицей.
Я вытаращила глаза, забыв, как больно его железные пальцы
стискивают мои хрупкие косточки.
ОН ЧТО, ОБО МНЕ?!
— Не бесчинствуйте, ваше высочество! — попросил Диг, но
Вермунд лишь изобразил гримасу недовольства, словно мой напарник —
надоевшая ему муха.
— Ни шагу, Диггард, — предупредил он с маниакальной
выдержкой. — Не хочу никого поранить.
Затащив меня за барную стойку и спугнув господина
Майнардуса, Вермунд швырнул горячую сковороду вместе с шипящим
содержимым в мусорное ведро, подкинул дров в печь и выдрал из
дерева свой меч с парой щепок.
Пятерней сгреб бумагу, смял и швырнул в огонь. А потом, не
отводя от меня взгляда, порвал горловину своей туники и без
обезболивающего эфира начал вырезать на своей рельефной груди мое
имя.
Меня замутило. И от вида густой багровой крови, и от
мысли, что он официально делал мне предложение. Но от Альфы шло
какое-то незнакомое магическое сковывание всех мышц. Мы с Дигом
даже не пытались сбежать или кинуться на него. Оба были как
замерзшие.
Закончив высекать последнюю букву, Альфа снял браслет со
своей руки, вынул из него пустую стекляшку и раскрыл. Собрав в обе
половины свою кровь, соединил их и, держа на ладони, сунул руку в
огонь.
Я отвернулась, увидев появляющиеся в дыму волдыри и
услышав, как лопается горящая кожа. Меня затрясло до кончиков
пальцев. Ужас, беспомощность, понимание, что мы недооценили степень
безумия принца Вермунда, вгоняли меня в невидимую клетку. Свобода
стремительно теряла очертания.
Как только огонь создал твердый камень, наполненный
кровью, Альфа вынул руку из печи. Ни разу не поморщившись. В
мгновенье ока обратил человеческую кисть в волчью лапу и обратно,
тем самым избавившись от любых следов ожога.