Всякая фигня - страница 37

Шрифт
Интервал


Народ проникся.

Взрослая часть племени тут же бухнулась ниц, несколько человек угодили руками в плашки с едой, один так и вовсе чуть не рухнул в костер, но попытка отметить мое прибытие актом самосожжения у него, по счастью, не удалась.

А вот сам жрец падать почему-то не стал, хотя именно от него этого можно было бы ожидать в первую очередь.

Неторопливо спустившись с небес на землю прямо перед жрецом, я отключил музыку и дал отбой пиротехническим эффектам. Даже без них зрелище я представлял вполне внушительное. Экспедиционный хроноскафандр был покрыт тайными рунами и письменами пророчеств (самым точным из которых была фраза «фиг отмоешь», нарисованная кем-то из ценящих незамысловатый юмор техников), спрятанные в шевелюре лампочки создавали над моей головой некое подобие нимба, а на шее красовался массивный амулет того самого Бога Грома, позаимствованный из краеведческого музея.    

Жрец посмотрел на меня. Я посмотрел на жреца. Он медленно, словно нехотя, опустился на одно колено.    

- Приветствую тебя, верный слуга, - в теории, голосовой синтезатор должен был привнести в мой голос божественные нотки, на практике же это было похоже на рев болеющего ларингитом слона. - Свершилось!

- Воистину свершилось! – согласился жрец. – Приветствую тебя, Светлоокий Джумбайя, Меченосец, Правая Рука Караги, Бога Грома!

Я не стал дожидаться, пока он закончит перечислять все мои многочисленные титулы и имена моих божественных покровителей, вытянул вперед правую руку и потребовал то, за чем явился.

- Где мой меч? – при очередной порции моего голоса те парни, что успели поднять головы, тут же уронили их обратно.

- Меч Светлоокому Джумбайе! – потребовал жрец, и двое служек резво вскочили на ноги метнулись в одну из стоявших неподалеку хижин.      


***

В представлении любого оперативника Института Экспериментальной Истории идеальная операция выглядит очень просто. Ты быстро и по возможности тихо делаешь то, за чем ты пришел, а потом так же быстро и тихо линяешь. Но вот те ребята, которые эти операции планируют, придерживаются противоположной точки зрения. Идеальная операция в представлении аналитика должна наделать как можно больше шума и произвести неизгладимое впечатление на максимально возможное число туземцев, наложив отпечаток на всю их культуру в последующие тысячелетия, так что нам постоянно приходится работать не просто при свидетелях, а при большом стечениии народа. Что, конечно же, любому нормальному оперативнику действует на нервы.