Фомин поближе подошёл, чтобы оценить размеры этой возможной
республики и даже пальцем её обвёл.
- Малчик? – Вовка вздрогнул Сталин, настоящий который, подкрался
совершенно бесшумно. А нуда, он же ходил в сапогах с мягкой кожаной
подошвой.
- Здравствуйте, товарищ Сталин! – гаркнул Фомин обернувшись.
Губа начинающая подживать при этом треснула и капелька крови,
выступив, сорвалась и покатилась по подбородку.
Событие четырнадцатое
Табак не дурак, он любит гуляк.
Табак – здоровью враг.
Табачное зелье – утеха в безделье.
- Кров у тебя, - Сталин выглядел старым и
усталым. Сутулился. – И нэ крычи. Голова болыт. – Он отошёл от
Вовки на шаг и внимательно того осмотрел.
- Заживёт. – Вовка не знал, как себя вести. Первый раз было
много народу и Аполлонов и Наташа, чувствовал себе более уверенно,
а вот сейчас один на один. Сыкотно. Аж, во рту сразу пересохло.
- Власик, – не поворачиваясь, почти шёпотом, произнёс Сталин, и
тут же рядом материализовался главный охранник вождя, словно тут и
стоял, а просто Вовка на него внимания не обращал. Только чуть
колышущаяся зелёная занавеска на проходе в коридор показывала, что
нет, не было тут Николая Сидоровича, только появился. – Власик,
почэму малчик вес избит?
- Виноват, товарищ Сталин, я подключил уже своих людей в помощь
к МУРу. – Спокойно, без крика и выпячивания груди ответил
генерал-лейтенант.
- Плохо, товарищ Власик. Этот малчик в последнее врэмя часто
бывает рядом с Васей. А ещё он пишэт самые вэсёлые пэсни в СССР.
Нужно обязатэльно найти прэступников. И нужно сдэлать, чтобы такоэ
болше нэ повторилось. – Сталин чуть согнутым жёлтым пальцем с
несколькими тёмными старческими пятнами ткнул в лицо Вовке.
- Вот, принёс, – из-за шторы выступил Василий Иосифович, держа
чёрную гитару в руках.
Сталин старший взял со стола трубку и, держа её в руке, протянул
вторую, словно милостыню просил. В неё начальник охраны вложил
голубую пачку «Новости». Яшин не так давно поведал Фомину страшную
тайну про эти сигареты. Якобы для «элитных» табачных изделий в СССР
использовался специальный табак. Чтобы собрать его, сборщики
выходили затемно, снимали только три верхних листа с растения и
прекращали сбор, как только выпадала первая роса. СССР же, может и
правда, хотя где-то в будущем слышал Челенков, что всё дело в
сорте.