- Еще.
- Я уже согрелась, - соврала из упрямства.
- Если согрелась, тогда я готов снимать штаны, - пророкотал он язвительно, и я опять взяла водку, ненавидя его все больше всеми фибрами души. Упрямый больной сукин сын. Пожалуй, мне стоит рискнуть и огреть его сковородой. Затем украсть уродливые ботинки и свалить. А еще лучше украсть всю обувь, тогда он точно за мной не пойдет.
- Ты говорил, что отвезешь меня в город. У тебя есть транспорт?
Он вырвал у меня из руки пустой стакан и резко схватил за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Но хуже всего то, что я, не до конца контролируя себя, прошлась взглядом по всему телу – от бугора в штанах по темной дорожке волос вверх к покрытым венами животу, мощной грудной клетке, шее, губам. И только тогда до полуприкрытых злых глаз, в которых плясали языки огня.
- Даже и не думай об этом, - с угрозой произнес он. А я не сразу вспомнила, что говорила, ведь думала только о том, насколько он огромен везде. – Тебе некуда идти. А мне не к кому тебя отвозить. Ты останешься здесь так долго, как я захочу.
- Значит… - мой голос охрип до шепота. – Я пленница?
Он хмыкнул. Не отпуская моего подбородка, поставил стакан на полку и, как только освободил вторую руку, положил свою лапищу на член. Мои глаза в ужасе округлились, когда он неприличным, чисто мужским движением начал поглаживать себя. И смотрел при этом так, будто прямо сейчас трахал мой рот. Новая волна дрожи окатила все тело, и я вырвала свой подбородок, послав ему испепеляющий взгляд – все, что мне оставалось.
- Ты хотела есть, - напомнил он многозначительно. Как бы давая мне немного времени, но совершенно не давая шансов.
3. ГЛАВА 3
ГЛАВА 3
В холодильнике была одна-единственная огромная кастрюля. Я достала ее, даже не позаботившись о том, чтобы разогреть еду. Просто схватила с раковины чистую вилку и начала уплетать это нечто под названием пельмени. Мясо с луком в тесте.
- Странный вкус, но неплохо, - зачем-то сказала я. Наверное, была слишком рада тому, что еда наконец попала мне в рот. Кажется, я не ела несколько суток. Интересно, псих разозлится, если я приговорю все?
- Русская кухня, - произнес он, как будто это все должно было объяснить. Он подпер стену, сложив руки на груди и наблюдая за мной. Я машинально кивнула, продолжая жевать. А потом ошеломляющая мысль опять ударила в голову, и над ней загорелась воображаемая лампочка.