– Элена
Чиллаг, – представилась фьорда.
– О-о, –
заинтересованно протянула я. – Ювелирный дом «Чиллаг, Чиллаг и
Торрибо»?
– Ну да, –
она встряхнула головой, и бриллиантики, ранее мной не замеченные,
заиграли в ее ушах всевозможными оттенками. – Кстати, папа считает,
что с арестом твоей семьи не все так просто.
– Я не хочу
об этом говорить, – предупредительно улыбнулась я.
Ни
говорить, ни думать. Потому что, если я начинала думать на эту
тему, в голову лезли самые печальные мысли, а задерживаться на них
нельзя. Мне и так было плохо и одиноко. Я выбросила из головы все
вредные мысли, а то слезы уже подступили к глазам и норовили
пролиться бурным потоком. Но позволить себе проявить такую слабость
в общественном месте? Перед совершенно посторонней фьордой? Мы,
Берлисенсисы, никогда не рыдаем на публике, нам воспитание не
позволяет. Я опять нацепила самую сладкую улыбку, которая у
меня получалась.
Торговцы, пусть даже и такие богатые, как
Чиллаг, совсем не ровня нам, урожденным аристократам, и в обычной
жизни мы вряд ли когда-нибудь встретились, и Элена это прекрасно
понимала, вцепившись в меня с жадным любопытством, выспрашивала
мельчайшие подробности моей жизни. Я тоже даром времени не теряла –
заручилась ее обещанием отдать набор косметики, подаренный старшим
братом. Братья вообще не разбираются в оттенках, которые подходят
сестрам, им лишь бы наборчик казался дорогим и красивым, а для
блондинки, брюнетки или рыжей – так какая, в сущности, разница?
Старший брат на факультете воздуха тоже говорил в пользу моей новой
подруги. Был он пока не женат, как я ненавязчиво выяснила, а деньги
в семье Чиллаг точно есть. Учились они наверняка платно, иначе кто
бы их сюда взял, с таким низким уровнем дара? Правда, брата я пока
не видела, но что-то мне подсказывало, что с ним тоже все обстоит
так же. Наши торговцы стремятся дать детям образование в престижных
заведениях, чтобы потом небрежно упоминать в разговоре, что сын
учился с таким-то отпрыском известной фамилии.
– А почему
в столовой так пустынно? – лениво спросила я, допивая
компот.
Мне было
сейчас так хорошо, что даже мысли о собственной грязной комнате не
портили настроения. Первый раз за несколько дней не надо было
думать, где взять хоть немного еды.
– Эти
трупоеды, – начала Элена, посмотрела на меня, сбилась и продолжила:
– Эти мясоеды празднуют получение первой стипендии. В гномской
шашлычной, представляешь?