Они не
говорили на эту тему, но у Великого визиря создалось впечатление,
что и сердара войска Муссу, визиря Кенана, остальных членов дивана
преследуют схожие предчувствия. Оставалось молиться Аллаху, чтоб
никто из них не оказался настолько глуп и не совершил
предательства. Им всем, в отличие от простых воинов и офицеров,
пути назад не было. Вперёд, только вперёд, где их ждала победа. Или
смерть. Но не прощение от бывших товарищей. И не переиграешь то
роковое решение... Однако воину капыкуллу унывать не пристало,
какие бы опасности его ни подстерегали, бежать от них он не будет.
Вперёд, так вперёд, и пусть будет, что предначертано
Аллахом.
Ещё летом
из города началось массовое бегство жителей. Сначала иноверцев,
первыми потянулись в Палестину евреи, Еэн тогда ещё радовался, что
Ахмаду резкое увеличение иноверцев в Палестине выйдет боком, однако
хитрющие иудеи каким-то образом смогли прижиться на новом месте.
Потом тронулись из Константинополя греки, большинство на острова
Эгейского моря, остальные в захваченный казаками Крым. Туда же
двинулись и армяне, болгары, сербы... даже те, кто недавно прибежал
в столицу из пострадавшей от переселения татар Румелии.
Поэтому,
когда в середине осени начались погромы иноверческих кварталов,
добыча озверевших от бедности и голода погромщиков оказалась куда
меньшей, чем они ожидали. Зато сопротивление неверные оказали
неожиданно сильное. В результате боёв многие кварталы, уцелевшие во
время набега казаков, сгорели, от города, недавно ещё прекрасного,
остались жалкие остатки. Покрытые копотью, грязные, они сейчас
глаза радовать никак не могли.
Уводя
войска из города, Еэн знал, именно не предполагал, а точно знал,
что голодная беднота набросится на живущих неподалёку иноверцев. Но
кормить огромный город было нечем, необходимо было разгрузить его
от избыточного населения. Любой ценой. Выплеснув ярость на
христиан, люди на некоторое время успокоятся, решил тогда он, и
диван поддержал его тогда полностью. Самых активных призвали в
армию, обещая золотые горы в случае победы. Но слишком много в
городе осталось людей любящих пограбить не слишком
рискуя.
Подстрекаемые фанатичными муллами одни стамбульцы
ринулись убивать, грабить, насиловать других стамбульцев.
Мусульмане христиан. Вопреки сложившемуся у нас мнению, Османская
империя тех лет в сравнении с другими государствами Европы была
весьма терпимым к иноверцам государством, уступая в этом разве что
Речи Посполитой и России. Кстати, несравненно превосходя любое
западноевропейское государство. Однако в трудные годы власти умело
направляли недовольство мусульман на иноверцев. И горели тогда у
"неверных" дома и храмы, и гибли страшной смертью тысячи, порой
десятки тысяч ни в чём не виновных людей.