Он мок под дождем битый час, иногда уходя греться под арку с помощью вызванного огонька. Использовать энергетический купол было нельзя, чтобы не привлекать к себе внимания ищеек. Хетем слилась со стеной, с аристократическим спокойствием игнорируя стихию. Приручитель и его каддэя находились в переулке у оживленной улицы, от скуки наблюдая за прохожими и ожидая возвращения Ари. Лисица заверила, что вернется буквально через пять минуточек. Артуру, у которого не было часов, они казались настоящей вечностью.
— А могли бы сейчас пиво пить, — недовольно буркнул он, обращаясь к пустоте. Пришедшее перед выходом приглашение в немецкое посольство жгло душу.
— В последний раз повторяю — ты наследный принц, который вскоре взойдет на престол! Ты не должен прибегать по первому зову, только милостиво принимать их у себя! — судя по раздражению в голосе Лучезарной, дождь и ожидание надоели и ей.
— А как же Оливия? — спросил Артур не из любопытства, а только чтобы поддержать беседу. Хоть какое-то спасение от скуки, главного бича любого долгого ожидания.
— Тогда у тебя еще не было собственного поместья и мы не знали, от кого исходит приглашение. — От Хетем вспышкой пронеслась волна неудовольствия. — Представилась бы сразу, я бы сказала проигнорировать…
— Почему? Разве Австралийская империя не могущественное государство, которое может стать ценным союзником? — поинтересовался юноша, прекрасно зная истинную причину злости девушки.
— Она слишком много о себе думает… — слишком поспешно ответила она. — И после вашего разговора станет еще больше. Лучше нам пропустить прием в посольстве…
— Ты ведь сама говорила, нужно заводить знакомства, — не согласился юноша. — Прием — идеальная возможность..
Лучезарная нахмурилась сильнее и ничего не сказала, превратившись в живую статую. Приручителю пришлось вернуться к созерцанию прохожих, и как раз вовремя — спящий внутри дар недовольно пошевелился.
По улице медленно шаркал ногами сгорбленный старик. Его спина изогнулась идеальным полукругом, длинная белая борода едва не доставала до мостовой, побелевшие узловатые пальцы крепко вцепились в простую деревянную трость. Прохожие неосознанно обходили его двумя потоками, оставляя в импровизированной зоне пустоты прямо в центре улицы. И только приручитель ощущал идущую от каддэя силу. От холодного прикосновения так и хотелось поплотнее запахнуть камзол и разжечь костер в собственный рост.