Мак Кет покачал головой, поправил выбившийся из-за пояса пустой
рукав.
— Так было всегда. Мне бы в голову не пришло собрать параситов и
арендаторов для обучения воинским приёмам. Их дело пасти стада и
мотыжить землю, удел высших — магия и воинское служение. Вздумай ри
копать землю, таскать брёвна и месить глину для кирпичей, цена его
чести упадёт ниже цены чести свинопаса.
Небольшой плоский камень, пущенный сильной и умелой рукой,
проскакал по воде, оставив на поверхности череду расходящихся
кругов.
«Как от пулемётной очереди», — подумалось Шишагову.
С берегов в воду бухнулось несколько лягушек.
Тесть вздохнул:
— Сколько я так простоял у бродов – не сосчитать. Ждал
соперников. Дрался. У нас границы чаще всего по рекам и ручьям.
Пограничный брод — воспетое бардами место для битвы.
— Побеждал? – сморозил заведомую глупость Роман.
— Моя голова пока со мной, – криво ухмыльнулся мак Кет. — А
теперь я, однорукий, даже не могу показать тебе «Прыжок лосося».
Единственный приём, которому ты не учишь своих людей.
После расспросов и выяснений оказалось, что похожую ухватку
применяют воины настоящих людей, когда нужно справиться с сильным,
но неглубоким строем противника. Очень похоже на прыжок в высоту с
шестом, с той разницей, что атлета препятствие не пытается поддеть
на рожон. Условились, что назавтра зять покажет тестю арктический
вариант.
— Тебе очень повезло с учителем, Ромхайн.
— Да, я тоже так считаю. Он мне был как отец. Но мы отвлеклись
на боевые приёмы. Ты что-то хотел мне рассказать. Передумал?
— Нет, не передумал. Решил, что понял ещё не всё. Мы обязательно
об этом поговорим, потому что это важный разговор. Даже важнее, чем
мне сначала показалось.
***
— «Спит»? — это не шёпот, не мысль — тень мысли, если, конечно,
у мысли может быть тень.
— «Да». — Жена отвечает так же, только губы у Этайн слегка
подрагивают, не так давно научилась она передавать собеседнику
понятия вместо чувств и смутных образов, рот по привычке пытается
участвовать в разговоре.
В присутствии спящего сына приходится даже мыслить тихонечко.
Все дети чувствуют больше взрослых. Обычных взрослых людей, у
которых подавлена большая часть полученных от природы способностей.
А их ребёнок вошёл в круг совместных медитаций и тренировок ещё в
животе матери, и времени, как оказалось, даром не терял. По крайней
мере, своих он слышит всегда, если расстояние не слишком велико.
Родители за Митьку радуются и тревожатся одновременно, но такова
участь всех родителей на свете.