— Вадь, ты… у тебя все еще… — начал было я, протягивая ему
пузырек.
— Что?
Он резко дернулся, и я быстро сменил тему:
— Ты в душ пойдешь?
Вадим перевел дыхание и поспешно запихнул флакончики в недра
чемодана.
— В душ, в душ, немедленно в душ! — проскандировал он несколько
бодрее обычного. — А потом сразу гулять.
Я глянул на экран мобильника:
— Может, с утреца? Уже почти семь…
— Что, “Спокойной ночи, малыши” пропустить боишься? — Вадим
осклабился. Ведет себя как обычно, вроде бы ничего особенного… — В
Трастевере ночью — самый вайб. На диване и дома поваляться можно.
Нас ждет вечный город, амиго!
***
Вадим не повел меня ни к пафосному огрызку Колизея, ни к руинам
Форума, ни на открыточную площадь Виктора, кем бы он ни был,
Эммануила. Мы зашли всего в одну церковь — довольно невзрачную,
ничем не примечательную снаружи и, на первый взгляд, внутри. Но
Вадим уверенно провел меня к арке в боковой стене, где щербатая
лестница вела в подвал — во вторую церковь, подземную, ужасно
древнюю. Десяток туристов фотографировал облупившиеся фрески.
— Это не всё, — прошептал Вадим; отчего-то тут никто не говорил
в голос.
По неприметной лесенке мы спустились на уровень ниже. Там была
еще одна церковь, совсем крохотная.
— Тайное святилище бога Митры, — объявил Вадим гордо, будто
построил его сам.
Где-то за стеной бежала вода. Мы присели на каменные ступени
вокруг разрушенного алтаря. Здесь не было никого, кроме нас.
— Неплохо, — сказал я. — Сколько раз ходил мимо, а и не знал,
что здесь такое. Этот Митра — он бог чего?
— Дружбы. Способности людей договариваться. Солнца… Легионеры
почитали его тайно, уже после того, как христианство повыпиливало
языческие культы.
Когда мы вышли на улицу, сгустились сумерки. За Форумом мы
перешли Тибр по каменному пешеходному мосту и углубились в
переплетенье извилистых улочек.
— Трастевере, — Вадим явно наслаждался ролью чичероне. —
Собственно, “район за Тибром”. У римлян тут были выселки для
всякого быдла… они говорили, для плебса. Сейчас тут средневековая
застройка.
Мы гуляли по мощеным булыжником улицам. Живописно обшарпанные
дома и правда стояли здесь, наверно, с самого средневековья. Буйный
плющ увивал фасады — похоже, тут с ним скорее боролись по мере сил,
чем высаживали в декоративных целях. По позднему времени туристов
было немного, не приходилось больше проталкиваться через толпы
галдящих китайцев. Встречались в основном местные, с детьми и
пакетами из супермаркетов. Люди здесь жили запросто, словно в
московских девятиэтажках.