Январь 2019 года
— Да здравствует, мать ее, свобода, — хмуро сказал я.
— Не ссы, господин директор, — Вадим залпом допил коньяк из
бокала. — Немцы все выплатят как миленькие. И оклады за три месяца,
и все бонусы, какие положены. Можно невозбранно чиллить до
посинения, телефон выключить… Да хоть выкинуть телефон этот
долбанный, чтобы ни одна сука не доставала. Давно в Тай охота
махнуть, и без обратного билета…
— Да чего там делать? — я плеснул Вадиму коньяка. — Три раза
мотался, и как-то не тянет на четвертый заход. За две недели все
эти пляжи и экскурсии начинаешь уже в гробу видеть.
— Экскурсии… — Вадим усмехнулся. — Шляпа ты, господин
генеральный директор. Что ты вообще там видел, кроме отелей, шлюх и
переполненных пляжей? В Тае байк надо брать — и вперед, через всю
страну. Горы, сплавы, дайвинг, острова дикие… Бэкпекеры —
нормальные ребята, а уж девки и вовсе огонь.
Вообще-то Вадим, в отличие от меня, вполне мог сохранить работу
и под немцами. Обычно при поглощении меняют только генерального, а
начальников отделов не трогают. Но, видимо, из солидарности со мной
он говорил о своем увольнении как о деле решенном.
— Горы, дайвинг… не добрался я до этого. С этой работой так
затрахаешься, что можешь только упасть в шезлонг кверху пузом, как
дохлая рыба. Погоди, тебе бухать-то можно? Ты не на
антидепрессантах разве?
— Неделю как слез! — Вадим залихватски тряхнул цветными дредами.
— Хватит с меня этого дерьма. А вот ты жить-то и не начинал толком,
Олежка. Сейчас из немцев отступные выцарапаем, ты выдохни и задай
себе вопрос: чего от жизни хочешь на самом-то деле? А немцы пусть
сами с протасовскими закидонами разбираются, — Вадим подмигнул. —
Жаль, не увижу я ихние морды, когда он притащится в офис на третий
день к обеду!
Я вздохнул. Протасов был одновременно и основным козырем
“Натива”, и главным геморроем. И если на демонстративные нарушения
трудовой дисциплины в общем-то можно наплевать, то его
необязательность становилась все более серьезной проблемой. Запуск
новой версии алгоритма переносили уже дважды. Команду Протасов
собрал под себя, программисты едва не молились на него, потому
выяснить правду о причинах задержки не смогла бы и испанская
инквизиция. Все как один твердили про объективные проблемы — и
снова утыкались в “Контр Страйк”.