Семен, наконец, смог сфокусировать взгляд и рассмотрел перед
собой двух взрослых, даже правильней будет указать, пожилых
мужиков. Лица простецкие, такие рабоче-крестьянские, топором
рубленые. Но приличные, в пиджаках, а на тех висят орденские
планки. Ветераны! Эти могли помочь от всего сердца. Семен начал
сбивчиво рассказывать:
- Я с института шел. Потом на Невском очутился…
- Я же говорил, что студент. Переучился, что ли, паря? Ну ты
того, осторожней. Отдыхать тоже требуется.
- Да я…
Внезапно до Ракитина дошло, что не могут быть ветераны такими
молодыми. Этим дядькам хорошо, если чуть за пятьдесят. Затем сразу
вспомнилась дата из найденной газеты. Тогда все сходится. Это в
будущем мы привыкли видеть солдат Великой Отечественной древними
стариками. А в семидесятых они еще вполне крепкие мужики. Многие
занимают начальственные должности. Может, страна потому и достигала
постоянно новых успехов, что её двигали именно они?
Мы не меряем Землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем её сапогами —
От себя, от себя!
А прав был Семеныч, толкали они. Не только землю, но и отчаянно
вперед толкали весь Союз. Это им мы обязаны послевоенному взлету
страны
Святые ёжики! Так Высоцкий еще жив! – мелькнуло неожиданное
озарение. - Подожди, ты уже принял тот факт, что все вокруг
настоящее? Внезапно глаз Ракитина зацепился за наградную планку
светловолосого ветерана. Голубая планка с тремя вертикальными
полосками. Семен некоторое время занимался расследованиями
преступлений против ветеранов. В девяностые тех активно грабили
ради советских орденов. А эта награда - относительная редкость.
- Медаль Нахимова!
Дядька удивленно воззрился на Семена и энергично толкнул
товарища.
- Ты смотри! Разбирается! А ты все молодежь не та! Не там ищешь,
Кузьма.
- А я что, я ничего, - растерянно ответил мужчина, лицо которого
отличалось крупными чертами, а на голове был ладно пристроен синий
берет. Ракитин вспомнил, что такие обычно носили моряки. – Паря,
держи фляжку. Сразу полегчает
Семен дисциплинированно взял в руку отороченную кожей плоскую
флягу и смело хлебнул. Ох, сырые сыроежки, какая крепость! Он тут
же закашлялся.
- Ты чего ему дал, Кузьма?
- Так ром. С Кубы привезли. Настоящий. Паря, держи
апельсинку.
Ракитин сидел на удобной скамье, жевал апельсиновую дольку и
понемногу приходил в себя. Он успел рассмотреть остальные награды
ветеранов. У моряка два ордена Славы. Очень, надо признаться,
нехилый наборчик. У второго, кроме «Нахимова» лишь медаль «За
отвагу». Но её еще заслужить надо, и в настоящем бою. Интересно,
где они воевали? Затем как будто кто-то резко одернул его. Ты о
чем, вообще, думаешь? Не интервью же берешь. Да и кому они сейчас
нужны, солдаты далекой войны? Да нет, в это время как раз и нужны.
Востребованы!