– Ну,
наверное, решила, что ей нужнее будет… – пожала плечами
бабушка.
– Ну так
отправляла бы сразу в Брянск. Зачем сюда-то? Мы, может, дом
продавать будем…
– Она
откуда это знает? – возразила мне бабушка. – И про дом Клары она не
знает, небось думает, что ещё жильё искать придётся.
Ладно,
пусть делают, что хотят. Всё равно ещё неясно, на сколько Пётр в
Ижевске завис. Может, пока Инна доучивается, уже и Пётра опять
куда-то перебросят.
Ближе часам
к восьми к нам вломились возбуждённые Герман и Клара
Васильевна.
– Нет! Это
чёрт знает что! – возмущалась она.
– Не
обижайтесь, но по ней тюрьма плачет, – заявил в сердцах
Герман.
– Что
случилось-то? – спросила бабуля.
– Да Ленка
детей в ясли не повела сегодня, – возмущённо начала объяснять Клара
Васильевна. – С таким трудом места выбили… А она заявляет: что, мне
разорваться что ли? Не успевает она, видите ли, утром в два разных
сада.
– Я с ней
говорить начал сейчас, – заговорил взвинченный Герман, – так она
меня давай из дома гнать: ты кто такой? Я её детей в детский дом
отправить не дал! А теперь – кто я такой?!
– Я Германа
поддержала, – перебила его Клара Васильевна, – ладно, двоих не
успела, хоть одного-то можно было отвести? Так она и меня гнать
стала! Возвращайтесь в Брянск, нам с дедом говорит.
– Не
вздумайте её послушаться, – подключился я к разговору, жестом
приглашая их пройти. – Младшего обязательно в ясли водить надо. С
ним специалисты там занимаются, он же совсем другой стал, как в
ясли пошёл.
– Так, а я
о чём! – воскликнула Клара Васильевна.
Пододвинул
ей стул, предлагая сесть.
– Я
понимаю, что вам очень жаль родную дочь. Но она взрослый человек, а
её дети, ваши внуки, сами за себя постоять пока не могут. Мы о них,
в первую очередь, должны думать. А о себе любимой Елена и без нас
прекрасно позаботится. Вы сами видите: надо довести дело до конца и
лишить её родительских прав.
Клара
Васильевна сникла и молча кивнула головой.
– Не
хотелось мне до крайностей доводить, – тихо проговорила она. – Она
же мне этого не простит… Скажет, я её предала.
– А она вас
и детей не предала, когда сбежала? – возразил я.
– Худой мир
лучше крепкой ссоры, – грустно посмотрела на меня Клара Васильевна.
– А если я, как ты говоришь, доведу сейчас дело до конца, я её
больше никогда не увижу.
– Это не
факт… – начал было спорить я, но бабушка меня остановила жестом.
Придвинула свой стул ближе к подруге. Сейчас начнётся сеанс
психотерапии, как я понял.