Меня же распирало от желания быть
полезным. За время похода я измучился чувством собственной
негодности, и теперь хотел только одного: провернуть хитрость,
которая поможет нам войти в форт. Разведчики, и наши, и
олнейговские, давно куда-то ушли – естественно, в невидимости. Из
всех оставшихся инвиз был только у меня, так что я здесь делаю?
– Всем стоять! – раздалось из
пустоты.
Не прошло и пары секунд, как Руддера
с Линкольном окружили с полдюжины элгионских рог и ассасинов.
Горящие над их головами надписи свидетельствовали о принадлежности
к клану «Жемчужное братство». Четко действуют, сразу определили,
кто здесь главный.
Впереди послышался шелест, и я увидел
поднявшихся из высокой травы лучников, державших нас под прицелом.
Человек двадцать, не меньше.
Я моментально ушел в невидимость,
хотя и не очень понимал, что могу сделать в этой ситуации. Разве
что броситься со спины на одного из рог и слегка повредить ему
броню. К счастью, становиться самоубийцей не пришлось, поскольку
один из ассасинов с ником «Голландец» обратился к Линкольну:
– Приветствую. Вы тот самый отставший
отряд Буйных?
– Почему же отставший? – холодно
поднял брови тот. – Пришли, как планировали.
– Да мы давно уж вас ждем, – хохотнул
Голландец и сделал широкий жест рукой. – Пошли, мне поручено
проводить тебя в штаб. Вот только, – он повернулся к Стасу, – про
Тигров никаких указаний не было.
– Мы присоединяемся к штурму, –
коротко ответил Руддер.
– Гуд, мечи и луки лишними не бывают.
Тогда тоже со мной в штаб. Остальные ждут здесь.
Я заметил, как на лицах и наших, и
Буйных появилась холодная злость. Еще бы, кому охота подчиняться
непонятным ассасинам.
Но Голландец со смехом поднял ладони
и пропел:
– Пожалуйста.
Обстановка разом разрядилась, все
расслабились. Но, чтобы соблюсти субординацию, Линкольн со Стасом
кивками подтвердили просьбу Голландца. И ушли следом за ним.
Я проводил Руддера взглядом. Если я
изложу ему свой план, он вряд ли даст добро. А сейчас самый
подходящий момент. Так что смоюсь по-тихому. Все решат, что я ушел
с ним, как телохранитель, а Стас будет считать, что я остался с
нашими. А сам я, как любит говорить мой отец, – на чердак, писать
апрельские тезисы. Ну, то есть направлюсь к техническому стоку и
постараюсь проникнуть в замок.
Через несколько минут я уже был у
излучины, там, где поток огибал холм с возвышающимся на нем
замком.