Она чуть свела брови и склонила
голову набок.
— Ты бы справился и без моей помощи,
верно?
— Было бы сложнее.
— У тебя есть связь с твоим племенем,
верно?
— Что там насчёт вашего
патриарха?
Она с недоумением хлопнула
ресничками.
— Не поняла, — проговорила она. — Мы,
кажется, это уже обсудили.
— А я не понимаю, почему это ты
решила мне устроить допрос. Вроде это ты моя пленница, а не
оборот.
— Хах! Это условности! Ты же
взрослый, и знаешь — какая разница кто сверху, а кто снизу, если в
любой момент можно поменяться?
— Что за сравнения! — я театрально
всплеснул руками. — Юная леди не должна так говорить, Олимора!
— Я уже давно не юная! — вспылила
она. — И ты это знаешь, и...
— Я отомщу за вас так же, как и за
себя, — перебил я серьёзно.
— А?
— У тебя ведь есть связь с твоим
патриархом? Устрой нам встречи, после того как я верну
Лудестию.
— С чего бы мне это делать? —
недоверчиво спросила она.
— Ты явно не против этого.
— С чего ты это взял?
Вместо ответа я просто посмотрел ей в
глаза. Несколько секунд мы пялились друг на друга, а затем она
отвела взгляд.
— Патриарх ненавидит капитана
Джонсона, пожалуй, больше, чем кто-то бы то ни был из нас, —
проговорила она. — Только расчёт и стремление к цели удерживали его
от того, чтобы не прикончить Джекмана раньше. Мы хорошо изучили
этого мерзавца, так что могли себе позволить.
— Понимаю, — кивнул я. — И?
— И вряд ли ему будет интересно
слушать солнцеголового алти, выращенного людьми! А скажи ему, кто
ты на самом деле... Боюсь, он тут же прикончит тебя, — Олимора
усмехнулась.
— Ой, много таких было, да кроме
Бари, никто не справился. Ну? Устроишь?
— Я подумаю.
— Хоть так. И да... Думать тебе,
сестрица, придётся в трюме другого корабля.
Она вновь вспылила. Вскочив с гамака,
она нависла надо мной и взревела:
— Ты отдаёшь меня другим
цивилам?!
— Поверь, это временно и для твоей же
безопасности, — проговорил я ровно. — Как только верну Лудестию,
верну тебя в свой трюм. Я попросил относиться к тебе уважительно и
организовать минимальные удобства. Но и ты не нервируй ребят.
Теперь уже она уставилась мне в
глаза.
И вновь проиграла. Через несколько
секунд она развернулась и упала на гамак лицом вниз.
— Иди, — пробурчала она. — Не хочу
тебя видеть.
— Тяжело, наверное, твоему патриарху
с тобой, — усмехнулся я.
— Отвали! Он лучше тебя, дважды
предателя! Он всегда был с нами! Его ненависть дала нам силы жить!
— свою тираду она выдала, не поднимая головы.