Замораживающие кровь и леденящие душу крики, наполняли
лабораторию номер 3. У любого здравомыслящего человека лишь от
отголоска этих звуков задубела бы кожа и дыбом встали бы волосы по
всему телу.
Но на этом все не закончилось. Сражение двух видов крови в теле
вампирши достигло своего апогея и кожа начала просто лопаться от
такого напряжения, оставляя ужасающие рваные раны из которых стала
просачиваться черная вязкая жидкость.
От добавления нового источника адской боли у Аюны пробудились
животные инстинкты, заложенные в нее на генетическом уровне, из-за
этого ее крики преодолели казалось бы предел громкости, достигнув
поистине недостижимых для человека значений децибел.
Но многим из выкриков не суждено было покинуть глотку вампирши.
То ли от перенапряжения, то ли от внутренней борьбы, голосовые
связки девушки просто взорвались кровавыми ошметками.
Эта новая вспышка боли казалось совпала с пиковым значением
головной боли от насильного пробуждения духа... Но в этот раз все
было по-другому...
Крики и гримасы ужаса, сменились полным отсутствием эмоций на
лице. Лишь глаза Аюны давали понять, что она сейчас живее всех
живых. Они как и весь разум были переполнены всего лишь одной,
чистой, первородной, непреодолимой, всепоглощающей эмоцией —
НЕНАВИСТЬЮ. Ненавистью к человеку, который стоял неподалеку от нее
и безмятежно улыбался. От такого набора ощущений все капилляры в
глазах вампирши полопались, сделав ее глаза полностью красными.
Через какое-то время из ее глаз даже потекла кровь.
Сейчас Аюна больше напоминала не девушку богоподобной красоты, а
отвратительного мстительного духа: растрёпанные волосы, ужасающие
кровоточащие рваные раны по всему телу, безэмоциональное лицо и
глаза, глаза горящие опасным огнем первобытной ненависти, в
доказательство которой прямо по щекам девушки, из под не
смыкающихся век, текла кровь, звонко капая на пол.
Весь разум Аюны был наполнен лишь одним: «УБЬЮ! УБЬЮ!
УБЬЮ!...»
Эта мысль настолько переполнила ее сознание, что даже когда боль
отступила, девушка еще около десяти секунд своим безумным взглядом
смотрела на источник своих мучений, пока ее глаза не закатились, а
изо рта не потекла пена.
Потеря сознания стала для Аюны освобождением, от этих
нечеловеческих мучений. Ее неподготовленный к такому мозг сразу
после окончания агрессивного воздействия препаратов отправил ту в
блаженную нирвану...