Время изрядно поработало над ним и от
некогда высоких стен осталось лишь несколько покрытых мхом
булыжников. Принц присел на один из них и прикрыл глаза. Братец
наверняка воспользуется этой неудачей, чтобы очернить его в глазах
дяди, и с этим вряд ли получится что-нибудь сделать. Ритон оказался
не готов к тому, с чем пришлось столкнуться. А кто был бы готов?
Даже Бирт Тавриэн, прославленный победитель орков и раденийцев
ничего не смог поделать, и, если подумать, главная вина лежит на
венценосце. Выдели он в два-три раза больше солдат, проблем бы не
было.
Ритон открыл глаза и со злобой пнул
камешек, валяющийся подле ноги. Стоило забрать больше благородных
из Стоградья. Привести марейнийцев или кинорцев. Заставить Орден
выставить всех высоких и низких сынов, что были свободны. Набрали
бы сто тысяч и прошлись по землям императора подобно урагану,
каленым железом выжигая последние очаги тьмы! Так нет же, нельзя,
волки с севера скалят клыки! А то, что они всегда это делают, но
уже лет пятнадцать даже не помышляют о том, чтобы кусить, конечно,
никто не думает.
И вот результат – Исиринатия
опозорена и вся Лига сейчас, должно быть, смеется над неудачниками.
Он не сомневался, что штурм Цитадели провалился. Если уж не удалось
взять Жемчужину, обороняемую от силы тысячей боеспособных солдат,
то о захвате столицы, в которую император согнал добрую половину
жителей своей страны, и говорить не приходится.
Ничего, ему бы только добраться до
Бирта и отправить гонцов к венценосцу! Тот живо пошлет достойную
армию, у него просто не останется выбора!
- Уже мечтаешь о реванше? – Мирол
подошел как всегда бесшумно и опустился на соседний валун.
- Эти твари должны ответить за
унижение, - сквозь зубы выдавил Ритон.
- Какие именно твари? – невесело
усмехнулся учитель.
- Все! – скрывать чувства от того,
кто заменил ему отца, у Ритона не было желания.
- Ты еще слишком молодо и горяч. –
Старый воин вытянул ноги и посмотрел наверх. – Опять эта погань
пернатая! Когда же они, наконец, прекратят нас преследовать?
Ритон проследил его взгляд –
действительно, скальные уступы над плато оседлали десятки черных
точек – воронье неотступно следовало за отступающей армией,
проявляя при этом поразительное чувство самосохранения – ни одна из
птиц за все время не приблизилась к повозкам с мертвецами не то,
что на расстояние полета стрелы, но даже и на тысячу шагов.