Принцу даже стало немного стыдно за
мгновения слабости, пережитые им после взрыва. Как он сразу не
догадался, что хитроумный император опять играет в свои любимые
игры? Скорее всего, он отрядил в горы те сотни, что рассеялись по
лесам и беспокоили армию Исиринатии в первые дни марша. А с другой
стороны расположился гарнизон Жемчужины – те наверняка преследовали
отступающих врагов.
Каким образом император согласовывал
действия своих людей – вот это вопрос, но с ним можно будет
разобраться и позже. По факту же, против двух тысяч боеспособных
солдат враг не мог выставить больше тысячи-двух. А то и меньше!
Очередная стрела просвистела в
нескольких ладонях от лица и сразила оруженосца, поднесшего
господину доспехи. Парень упал, как подкошенный, Ритон же лишь
недовольно скривился – теперь облачаться будет сложнее. Но к началу
прорыва он справился в этой непростой задачей и, укрыв голову своим
круглым щитом, пробрался к телегам, возле которых рыцари готовились
наступать.
- Ну что, ваше высочество, готов?
- Да, приступайте.
Старый воин надел на голову
горшкообразный шлем и, подняв вверх свой страшный боевой топор,
пришпорил коня.
- Вперед! – Дикий рев, который издала
его глотка, едва не оглушил принца, и строй закованных в тяжелую
броню рыцарей ринулся к горлышку, перекрытому щитоносцами
легиона.
- Расстреляйте их! – бросил через
плечо принц, и сотни стрел устремились в строй, не защищенный
никакими щитами, а спустя несколько мгновений исиринатийские
всадники, словно забыв о чувстве самосохранения, налетели на
длинные копья.
Ритон почуял неладное уже спустя
несколько минут. Враги упорно отказывались отступать и проявляли
чудеса живучести, они вставали после смертельных ранений, как
механизмы продолжали удерживать свои копья и даже не помышляли о
панике. И конница забуксовала. Добрая половина лошадей уже погибла,
нанизанная на длинные, чересчур длинные острия. Спешенные всадники
пытались сблизиться с врагами, но многих доставали враги, стоящие в
следующих рядах, и все же исирины продолжали атаковать, с
храбростью обреченных, но этого было недостаточно. Имперский строй
гнулся, но не рвался, а в это время арбалетчики перестали
расстреливать лагерь, перенеся все свое внимание на спины
сражающихся рыцарей, каждым выстрелом выбивая из строя новую
жертву.