Император же пожинал плоды своего
триумфа над принцем. Почти четыре тысячи превосходных тел – живых и
мертвых, - приятный пустячок, роскошно дополняющий главное. Армия
нового типа прошла полевое испытание. Честно говоря, до самого
последнего момента Шахрион не был уверен наверняка, получится ли
все так, как он рассчитывал. Получилось. Средство против вражеской
конницы, которое пришло на смену устаревшим легионам, можно было
считать готовым.
И сейчас он вновь беседовал через
тириомаль с Гашиэном.
Венценосец буквально лучился от
радости.
- Ты молодец, император! Умеешь
думать.
- Хочу в это верить, ваше
величество.
- Верь, верь. Это ж надо так
недомерков стравить с прегиштами! Теперь о них можно забыть до
конца войны!
- Я рад, что вы оценили мой скромный
вклад в нашу общую победу.
Венценосец усмехнулся.
- Не дели шкуру неубитого медведя.
Мне нашептали, что брать Цитадель отправилось еще тридцать тысяч
человек, причем половина - уже не поросята Саргилэнов, а городские
дружины Стоградья, эти парни не чета зарвавшимся хрякам. Хотя и
Саргилэны направили достаточно - мне доносят о восьми тысячах. Его
величество поставил Старого Вепря раком и имел по самые гланды, до
тех пор, пока тот не согласился оплатить дурость своего сыночка
новой порцией мясца. – Гашиэн захохотал. – Так что, если подержишь
их под стенами до весны, это яблоко само упадет к тебе в корзину.
Небось, не против бы получить обратно свинские владения?
- Да, - согласился Шахрион. – Было бы
замечательно.
- Тогда не сдавай крепость и займи
кошаков чем-нибудь, и можешь считать, что Айлирения с Ларнисией, а
то и всей Саргилией - твои.
- Вы очень щедры, ваше величество. –
И очень легко даешь обещания, предлагаешь огромные земли, даже не
торгуясь. Интересно, считаешь всех дураками? А может, заложниками
ситуации, которую, как думаешь, ты создал сам?
- Да, очень. Ты, помнится, когда
мелким был, мою сестричку любил? Когда победим – получишь ее дочь в
нагрузку, если захочешь. – Она, упруга и кругла там, где надо, для
ложа сгодится.
- Почту за честь породниться с
великим владыкой Радении, - будничным тоном ответил император, - но
разве ее высочество Лариилла, дочь Лариэнны, не замужем?
- Не волнуйся, император. Война –
страшная штука, на ней многие умирают, а уж по ее муженьку,
благороднейшему ослу, могила давно плачет.