Чем ближе они подъезжали по узким
улочкам к главной городской площади, тем громче становились крики и
плач, и Бирт ускорился, догадываясь, свидетелем чего ему предстоит
стать. Он не ошибся. Вся просторная площадь была оцеплена воинами в
сюрко орденских цветов поверх хауберков. Внутри же кольца было не
протолкнуться от людей, сжатых, словно селедки в бочке. Все
выжившее население города было согнано на площадь и методично
вырезалось.
- А, генерал, вы как раз вовремя, -
Этит, с довольной улыбкой наблюдавший за экзекуцией, помахал Бирту
рукой.
- Что, во имя Отца, происходит? – в
ужасе воскликнул генерал, проезжая сквозь строй церковных
солдат.
- Как это что? Зло должно быть
истреблено, мы и так слишком долго позволяли его остаткам дышать
воздухом!
Генерал видел всякое, но с подобным
он сталкивался впервые: солдаты, орудуя копьями, согнали народ в
плотную кучу и кололи, кололи, кололи, не разбирая, кому достанется
удар – ребенку, старику, женщине. Люди кричали и падали, но кольцо
неуклонно сжималось.
- Благословенный Этит, это же простые
люди…
- Они служат Черному Властелину,
значит, достойны казни.
- И дети тоже?
- И дети. Если они невиновны, Отец
примет их и воздаст за муки.
Как раз в этот момент над площадью
пронеся истошный детский крик, полный боли и страдания – копейщик
Ордена, целившийся в маленькую девочку, попал в ее мать, которая
заслонила дитя своим телом. Копье застряло в спине женщины, и тогда
воин извлек боевой топор, которым снес ребенку голову с плеч.
- Разве это не прекрасно? – со
счастливой улыбкой на лице спросил Этит.
- Прости, верховный сын, - ответил
генерал, разворачивая коня, - мне нужно к войскам. Присоединяйся к
нам, когда закончишь... свое богоугодное дело.
Он пришпорил своего скакуна, стремясь
как можно быстрее оставить обреченных за спиной. Выехав на
имперский тракт, генерал остановился, ожидая телохранителей. Мимо
него маршировали отряды: копьеносцы сменяли лучников, за ними
неторопливо скакали всадники, сопровождаемые оруженосцами, а где-то
там вдали, еще на своей земле, ползли обозы, и вся эта мощь должна
смять и растоптать армию империи, чтобы потом фанатики смогли
вывести жителей каждой деревни и каждого города на площадь, дабы
потоки их крови смыли грехи предков.
Бирт никак не мог взять себя в руки.
Генерала трясло и ему очень хотелось напиться, а еще лучше –
послать все это куда подальше и вернуться в родовой замок. К
несчастью, он не мог позволить себе ни первого, ни второго. Не так
полководец представлял себе грядущую кампанию, совсем не так. Одна
ночь, а ему уже не хочется попадать в историю.