Лида молча переводила взгляд с мужа на сумасшедшую бабу, а с нее на народную артистку, первую жену Федора. Черты лица ее заострились, а в душе была тоска: «Что же так свело нас всех в один час?!»
– Ну, что ж, дорогие рэсэфэсэрянки, – произнес Федор, – едем!
Анна Семеновна встала посреди проезжей части улицы и энергично остановила первое же свободное такси. Усадив Дерейкиных и Екатерину Александровну на заднее сиденье, сама плюхнулась на переднее и – «Salve, голубчик!» – скомандовала:
– Форвертс! Кэп, не угостите ли даму папироской? «Беломор» не мухомор, хоть и говнистая махорка.
Лида едва не сгорела со стыда. Таксист захохотал. Катя сжала руку Федора. Он так и обмер. Да что же это такое, подумал он. И, тронув таксиста за плечо, скомандовал:
– На Гончарную! Дом шесть. Со двора. Линкс, то есть слева.
– Славно, кэп! – не обиделась Анна Семеновна. – Я всем знакомым уже сказала, что в нашем городе есть один мужчина. И это – вы, капитан! Чур, сперва завезти меня. Завтра я к вам наведаюсь, Екатерина Александровна, в гостиницу. Не возражаете? У вас какой номер?
– Двести пятый.
– Меня – вот здесь. Чао! Спектакль был – полный аут! Москва столица, моя Москва! – запела Анна Семеновна.
– Федя, она всегда такая? – спросила Лида.
– Я ее вижу второй раз в жизни.
– Ты здесь так и живешь? – спросила Катя.
– А где же мне еще жить? – спросил Федор, а Лида дернулась.
– Столько лет прошло. Неужели квартиру не дали?
– Вот ее и дали, – ответил Федор. – Нормальная квартира. Две комнаты. Нас двое да внучка…
Лида стала собирать на стол.
– Я помогу вам, – предложила Катя.
– Ничего, я справлюсь, – ответила Лида. – Машенька, покажи бабе Кате рисунки.
Стервоза, подумал Федор о жене, но подумал с нежностью.
– Славная какая! – искренне сказала Катя, любуясь девчушкой. – Сколько ей?
Федор не мог вспомнить.
– Ты все такой же! – засмеялась Катя.
За столом она обмолвилась об этом, а Лида с ожесточением бросила:
– Да он во всем такой! Маша, ты показала рисунки? Где ты там?
– Она сейчас дорисует и покажет, – сказал Федор.
– Спать ей уже пора, – буркнула Лида, – а не рисунки рисовать. Маша! Неси уж, демонстрируй!
Выскочила Маша с рисунками из своей комнаты.
– Какие рисунки! – воскликнула Катя. – Корабль? И еще корабль! И еще! И все с парусами? Это деда на таком ездит?
– Ходит, – поправила ее Маша. – Да, у него корабль с парусами.