– Ну-ка, молодцы! Хватит в затылок дышать и за меня прятаться. Помогайте.
– Тебе чего? – торопливо отозвался Борко. – Чего сделать-то?
– Стрелу дай. С тупым наконечником. Охотничью. Ту чем мелкую птицу бьют.
С нескольких попыток Любомысл смог прижать волос к камню. Метил так, чтоб прижатым оказался конец, на котором по его расчетам находится голова. Было нелегко – руки от волнения подрагивали. Не те годы…
Волос дергался, обвивал древко кольцами и еле слышно, тонко верещал. Любомысл поднес стеклянный кругляш ближе.
– Что там? – нетерпеливо спросил Прозор. – Что видишь?
Круглое выпуклое стекло, что могло гораздо увеличивать разные мелкие штучки, богатырь уже видел раньше: Любомысл показывал. А вот парни нет. Они до невозможности вытянули шеи, пытаясь заглянуть в стеклянную диковинку. Переглядывались, пихали друг друга локтями и уважительно смотрели в спину Любомыслу. Все-таки хорошо, что с ними такой мудрец.
– Любомысл, что это за штука у тебя в руках? – мятным голосом спросил Милован.
– Стекло, – отозвался старик.
А Добромил охотно пояснил: – Это, парни, такая штука, что увеличивает все, на что сквозь нее посмотришь. Я через это стекло на грязную воду глядел. Видел, что в ней всякие мелкие букашки живут.
– Эх, великий Род! – не удержался Борко. – Сколько всего он создал! Дашь глянуть, Любомысл?
– Дам. Потом. С этим сначала надо разобраться, а то ускачет.
Загораживая свет, склонился Прозор.
– Рассмотрел тварь?
– Сам смотри. – Любомысл протянул резную рукоять и отодвинулся. – У нее лапки есть. И пасть. И сам весь чешуйчатый. Не упомню где, но я такое диво уже видел.
Прозор пригляделся и нахмурил брови. Любомыслу не показалось. И он тоже видел эту погань, и даже помнит где. У прижатого тонкого волоса видна мелкая чешуя, множество маленьких, как у сороконожки, лапок. Видны желтые глазки и пасть. Вдоль спины проходит мелкий зубчатый гребешок. Он еле различим. Перед вендом придавленный наконечником стрелы извивался старый знакомец: давешний призрачный змей, что выполз этой ночью из древнего болота. Змей – спутник нежити. Только ночью он был огромный – обвил крепостную башню кольцами, – и полупрозрачный, словно сотканный из сгустков тумана. Серебряные стрелы его не брали, летели сквозь призрачное тулово дальше. Он был как бы воздушным, неосязаемым. А тут червяк… Да, это та ночная тварь! Только мелкая и вполне осязаемая!